Самое страшное

        Самое страшное из того, что написал Гоголь - "Тарас Бульба".
      Не вий, не утопленница, не заколдованное место, не страшная месть.
Повесть о совершенно реальных событиях. О том, как скорейшим образом все должны погибнуть. Чёрная повесть, где текут реки крови, и вовсе без помощи сатаны - люди льют её. С каждым героем мы успеваем познакомиться лишь для того, чтобы узнать в следующей картинке как он гибнет. Не успели поцеловаться польская панночка и Андрий, а чёрный ворон уже тут. И мало того, он приходит в образе родного отца. Мать, не видевшая своих детей долгие годы, видит их всего один вечер и лишь для того, чтобы больше уже никогда не увидеть. Гоголь не скупиться и на то КАК происходит смерть - как летят головы, как испускается последний вздох. Где тут место дьяволу? - он просто становится излишним - "пекло" прямо здесь, перед тобой, и не только смерть, но и самые изуверские пытки ждут героев.
      "Тарас Бульба" - не повесть, а трагедия, в ней как в шекспировских трагедиях все умирают - никакого хэппи энда, ни даже малейшего намёка на него. Повесть ведётся в таком тоне, что трудно зародиться мысли на счастливый конец. Гоголю видимо, вообще невдомёк эти обязательные наши современные хэппи энды, он иногда разворачивает хорошо, а иногда так жутко, что сама жизнь в своей основе вздрагивает. Что же нарушаются законы литературы? Пожалуй, той литературы, что толчётся по нашим журналам - да, потому что сцена казни Тараса, сцена казни Остапа и даже сцена казни Андрия врезаются в нас уже вовсе не литературно - они проходят, минуя литературу прямо в нас.
      Гоголь увлекает, а увлекая, заводит нас в беспощадные места, где только высочайшая сила духа способна не раствориться в кровавом мареве и не сойти с ума.
В общем-то это дважды и трижды не повесть, а поэма-трагедия средневековья, описанная через казацкий удел. Золотая песнь былых средних веков со стекающими по ней реками крови. Много ли у нас, в нашей литературе, подобным образом данного нам средневековья? Можно сказать, вообще ничего подобного нигде нет. Чтобы и ужас был воспет, и душа человеческая в оковах мрака. Как одни христиане режут других христиан, кликая их изуверами. Ломают кости на пытках, тащат арканами за конями по степям, сдирают кожу, четвертуют, вешают. И казаки описаны не более человечными, чем их враги. Тарас сжигает польских женщин у алтаря, а младенцев поднимает на пики - и он - герой повести? И он - не злодей? Убивает собственного сына... А мы должны, следуя ему, переживать его путь как человеческий? Да, и ещё раз, да. Таков замысел Гоголя. Потому что таков был тогдашний мир. И к чёрту одну лишь литературу. Литература - в сердце, это поэзия, песня.

       Не одними лишь старосветскими помещиками докатился до нас прошлый век. Он продолжает стучать в наши сердца грозными преданиями, и... побеждены ли иные времена, или ждут, когда им вернуться - внешне далёкие, но внутренне угрожающе близкие? На каких могилах растём, какие сказания слушаем?
       Гоголь тщетно пытался стать историком на преподавательской кафедре, но своим творчеством у него получилось явить совершенно иной историзм. Такой, до которого мы дорастаем порой лишь сейчас, в некоторых наших лучших современных фильмах, да и то однобоко, бездуховно. Мы набрасываем вещи и условия другого мира, но герои, которых мы помещаем в эти вещи и условия продолжают действовать совершенно по современному. Они думают по современному и ведут себя по современному. Мы не в состоянии высвободить людей из пут и ориентиров их времени. Одни только вещи мы научились высвобождать.
       А вот у Гоголя высвобождены и люди. Гоголь всё ещё впереди. Хороших фильмов по гоголевским произведениям снять мы до сих пор не смогли - не научились, не умеем. У нас получается либо сельский лубок, либо "чернуха". Один только советский "Вий" где-то около. Но историзм Гоголя в том, что его казаки продолжают плыть, там же, где они и плыли от века. Главный секрет тут заключается в том, что Гоголь их не невольничает, не тащит на свой писательский рынок, не продаёт оптом и в розницу, а к ним - волит... Сам к ним волит...
Абсолютное недоразумение для нашего бездуховного века: отправляться в гости в иные времена на машине времени вместо того, чтобы "взять", что следует из этого времени своей хищнической рукой.
       Или - или... Прадеды наши также жили, также живы, как и мы... Одни жилы у нас, одна и та же, вечно перерождающая всё почва. Но мы, если даже и полетим на машине времени, то опять же, не для того, чтобы ТАМ жить, а чтобы снова себе что-нибудь на память хапнуть, или изменить всё в выгодную сторону для СЕБЯ - переписать историю.
      Вот каковы мы.
    Так кто же из нас страшней - вольные казаки или их коммуникабельные сытые правнуки???