Душа

Открыл глаза, прижат подушкой,
Ну, слава богу – только сон,
На ниточке не стал игрушкой
И странной силой не пленен.

Во рту сахарская пустыня,
Вино опять всему виной,
Стакан портвейна – вот вакцина,
От неприятности такой.

Шатаясь, потихоньку встал
И снова рухнул на кровать,
И разум,  напрягаясь, стал,
То, что приснилось вспоминать.

–А ну-ка, залпом! Ну же, брат!
Студент до сессии живет!
Прощай на веке "СОПРОМАТ"
И встреча с ним уже не ждет.

– Ребята, больше не могу!
Стакан не суйте! Полно! Всё!
Я в рот и капли не возьму,
Домой мне ехать далеко!

– Да не ломайся, выпил – в путь.
Вокзал не гордый – подождет,
Тебя дотащим как – нибудь,
А поезд к дому отвезет.

И залпом он – вино по венам,
А дальше темень и провал,
Пришел в себя – спасибо генам,
К перрону поезд подъезжал.

Двенадцать стрелка показала,
«Ну вот, последний! Как-же так?!»
Плетясь по площади вокзала.
В экспресс ввалился кое-как.

«Ну что за странная обшивка?!
Вагон какой-то весь чудной».
Вздымая ворохи загривка,
Вел разговор с самим собой.

Зажглись лампады. Осветился
Ярчайшим пламенем салон,
И вновь убранству удивился,
Подумавши, что это сон.

«Здесь не иначе прошлый век».
Вдруг рядом кашель прозвучал.
Весьма преклонный человек
Суровым голосом сказал:

– Ну что, любезный, где билет? –
Сюртук и выпушки как кровь.
И вид такой, что слово «нет» –
Не примет. С ним не прекословь!

– Прошу прощенья, не купил!
Бежал боявшись опоздать –
И до чего же жалким был,
Когда решился так сказать.

– Ах, вот как!? Ну давай, пройдоха,
На выход и давай лети
Немедля с глаз, иначе плохо
С тобой поступят здесь, учти.

Он к двери – поезд как тайфун
Летел, стуча, глотая тьму.
На этой скорости прыгун –
Навечно трупом в тишину.

– Послушайте, ну как же так?!
Я не нарочно, можно мне
Позволить не спускаться во мрак,
Добравшись до дому в тепле?

«Сюртук» с усмешкою сказал:
– Пусть так, но должно заплатить.
Без денег – форменный скандал,
И «зайцев» здесь не может быть.

– Конечно. Вот, пятьсот рублей!
И деньги быстро протянул
И в свете газовых огней,
«Сюртук» к нему скорей шагнул.

Он засмеялся будто бес:
– Бумажку эту не возьму.
И коль сюда без спросу влез,
Сыграем мы с тобой в игру.

Ну что, Владимир, поиграем?
Все очень просто. Вот патрон.
Мы в барабан его вставляем.
Душа и жизнь твоя на кон.

Три раза спусковой крючок
Опустишь и тогда уж пой.
Прошелся липкий холодок,
С таким раскладом – жизнь долой.

– Но чтоб игралось веселей,
Коль твой исход пойдет на плюс,
Любую блажь твоих идей
Исполнить я не поскуплюсь.

Один щелчок и ты богат,
Другой – красавица жена,
А если третий – страшный ад
Не доберется до тебя.

Ну что, идет? – Давай, годится!
Хотя слова твои как бред!
С тобой готов повеселиться,
А из вагона выйти – нет.

В руках сверкает револьвер.
Кондуктор крутит барабан,
Игра не требует манер -
От дьявола сплошной обман.

– Всевышний, Боже, помоги!
Нечистый хочет погубить!
– Он снова в шепот: – Ты прости.
За то, что смел тебя просить.

Нажал. Щелчок. И ничего.
Живым-живехоньким стоит.
А бес в мундире на него
С усмешкой яростной глядит:

– Ну что, раз обещал тебе,
Проси, что только пожелаешь,
Все на земле подвластно мне,
Лишь слово – это ты узнаешь.

– Хочу, чтоб деньги не кончались,
Чтоб без усилий и легко
В любой работе доставались,
В достатке жить и широко.

Удар в ладони: – Все готово!
Коль ты останешься с душой
– Он поглядел опять сурово –
Оценишь ты подарок мой!

Ну, хватит, раунд два! Вперед.
Он снова крутит барабан.
И снова страх за грудь берет,
Как зверя что попал в капкан.

И снова в мыслях: «О, мой Бог
Меня спаси, тебя прошу,
И если бы, ты мне помог,
Забуду слово «Согрешу».

Ехидный смех. Курок. Пустой.
Ослабла напряженья нить.
– Чтобы второй и холостой,
Да как такое может быть?!

Но видно, ты, сам Сатана.
Давай второе говори!
И снова все исполню я,
В чем есть желания твои!?

– Хочу я долго не стареть,
Чтоб хворь любая стороной,
Не мог без воли умереть,
Покинув этот мир земной.

Хлопок. – Готово! Но не жди,
Что ты живой, с душой уйдешь,
Я круг уж дал. Давай бери.
Не мешкая, чего ты ждешь!?

«Последний раз, он самый главный.
Без воли в этот ад попал
И словно пленник здесь бесправный,
В чужих руках игрушкой стал.

Просить я больше не могу,
Но не хочу с душой сгореть.
И человечества врагу
Податься, чтобы умереть.

Раздался выстрел. Все смешалось
И поезд канул в темноте.
И то, что было, не осталось,
Исчезло все в кошмарном сне.

«Но это было словно явь.
Неужто, правда, только сон.
Другим скажи и позабавь,
Что ты, дурак, ума лишен.

Но нет, спасибо тебе Бог,
Я знаю, правда, а не бред,
Всевышний силой мне помог
Избавивши от страшных бед».

Так день-деньской встает душа,
Чтоб все отматывать назад
И быть в неведеньи всегда,
О том, что сон и есть сам ад.