Когда время близится к зиме
стынут крылья фей,
и накладывает право вет
свет, который сверг
в грусть серебряную ветвь
по былой листве.
Боль чужая и земля чужая,
долго ветер ревел,
поднимая суррогат
осени в мольберт.
Честь художнику оказана,
понимает ведь.
И картина перед ним вставая
желтизною сама,
неопрятная неряха,
в золоте не свежей,
листья жженого сахара –
дорогая вещь.
Лихорадочная суета,
грязи светских клевет,
он хотел ее, хотел, не смог,
оттого милей
то, что рисует заосенний сквер
или шепчет смей.
Перед ней стоит не отдыхая,
простреленной пытаясь дышать.
Прохлада не пощада,
видение умерь.
Ах, зараза злосчастная,
и за что ты мне?
Снова сумку за спину,
зуд свербел,
мыслью о любви прогрет,
не звенел
колоколом в темноте,
как о мертвецах звенят.
Чумы ангел чумазая.
Если можешь, верь.
Ангел чумазая
© Copyright: Анна Иделевич, 2019
Свидетельство о публикации №119071809153
Свидетельство о публикации №119071809153
Рецензии