Родная жена. Часть пятнадцатая

         ...Наконец, около автобуса остановился УАЗик, на борту которого была надпись " Аварийная". Привезли специальное моторное масло для " Икаруса". Залив масло в двигатель и прогрев его, водитель сказал, что всё равно езда будет не быстрой, но ехать можно, так как масляный насос почти не создавал нужного давления в двигателе и требовал замены. Автобус тронулся. До дому Степану со Степашкой оставалось около 50- ти км. Степан с интересом продолжал слушать рассказ пожилого заднего соседа. *.
                ***
          За свадебным столом мы сидели с Галей и целовались, вставая на пьяные крики гостей " Горько!" Я не сказал ей о разговоре с шоферюгой Володей, не желая портить ей настроение. Сам пил шампанское, от которого клонило в сон. Гости плясали и пели: ...Ой ты Галю, Галю молодая...пидманулы Галю, забралы з собою... Но мне всё больше казалось, что не Галю " пидманулы", а наоборот.
          Настало время нашего отъезда и сборов в дорогу. Её родители, поинтересовашись нашим предстоящим расквартированием в городе и моими доходами, похмыкали: - Малувато! Та ще хата нэ своя. Но я заверил их, что всё временно и дальше будет лучше.
          Собрав багаж с приданым дочери, тесть ко дню отъезда пригласил того самого водителя Володю отвезти на станцию нас и проводить на поезд. Галя нервно отреагировала, отказываясь от оказии. Было решено нас отправить одних, без багажа. Он был отправлен несколькими днями позже. И мы уехали.
           Я приступил к работе, а жена устроилась контролером- кассиром в магазин "Одежда". Пошли наши семейные будни в квартире моей тётки. К весне мы с немалыми трудностями и административными препятствиями, не без помощи моего брата ( он уже работал начальником отдела уголовного розыска) заселились в щитовой дом, рассчитанный на четыре отдельных квартиры. Пришлось, чего греха таить, дать на " лапу" кое- кому из " сильных мира сего", урезая свой и без того скромный семейный бюджет. Но мы успокаивали друг друга:- Не сразу Москва строилась!
          Хочу заметить, что моя жена в первую же весну попросила меня отпустить её на родину , в село к родителям помочь в посадке картошки, капусты и других овощей, так как мой тесть, инвалид войны, каждую весну ложился в районный диспансер на лечение. Одной тёще было не под силу с огородом, коровой и другой домашней живностью.
          Я, конечно, ничего не имел против и с сочувствующей готовностью отпустил жену к родителям и даже разрешил ей быть там и ждать моего отпуска, предполагавшегося на конец мая или с начала июня.
           Галю ждали, как выяснилось позднее, не только её родители.

                Продолжение следует.