О некоторых древних традициях
- Слыыыышь, братиш, есть резана на телегу до Киева? – нарочито растягивая слова, осведомился Соловей-разбойник, сидя на корточках у дуба.
Сивка затормозил. Муромец, впрочем, затормозил еще больше.
- А чо у тя онучи небеленые? Поясни за шмот, – всё так же лениво продолжил Соловей. – Слышь, ты ваще с какого посада?
- Муромские мы, – буркнул Илья.
- А чем докажешь? – презрительно сплюнул Соловей. – Ты кого на слободе знаешь? Жиряту-лысого знаешь? Твердяту-курощупа ведаешь?
- Окстись, мил человек, я тридцать лет и три года на печи лежал, где ж я с курощупами познакомлюсь-то? – охренел Илья, почесывая шлем на затылке.
Мимо пробежало завывающее печенежское войско, азартно преследуемое толпой киевских гридней.
- Ну, ты попал, братиш, ты уже сто косяков напорол, ты ваще в курсе, что ты теперь мне по жизни гривну должен? – радостно возбудился Соловей. – Да я столько порубов топтал, да ты ващееееееее!..
Уже стукнутый по башке и привязанный к седлу, Соловей все равно продолжал всю дорогу до стольного града бубнить:
- Слышь, дай коня покататься? Два круга вокруг тына сделаю и назад приведу. Под басурманина отвечаю!
- Чо у тя с десницей? Наливай медяры!
- А как наши с берендеями сыграли?
- Да я тя с чела пробью – ты ляжешь сразу, ваще без торжища!
- Припадай на корты, поглаголем, как отрок с отроком!
Илья молча покачивался в седле и морщился, болезненно переживая за чистоту древнерусского языка.
Свидетельство о публикации №119071702500