Культурная жизнь кипит - 63. 2019

Мышалет приветствует всех авторов площадки.

Друзья! Мы продолжаем знакомить вас с достижениями и интересными событиями, происходящими в жизни наших авторов. Также мы иногда публикуем интервью с нашими постоянными авторами.


Сегодня мы расскажем о публикации нашего постоянного автора Татьяны Шороховой в престижном тематическом журнале.


В Екатеринбурге вот уже около 30 лет работает Пушкинский клуб, ежемесячные встречи которого проходят в детской юношеской библиотеке на улице Карла Либкнехта. А значит, творчество поэта глубоко проникло в души уральцев, нашло живой отклик, навсегда осталось в их памяти.
Члены клуба проводят собственные исследования и за долгие годы работы накопили уникальный материал о жизни и творчестве поэта, который будет интересен не только увлеченным пушкинистам, но и людям, интересующимся историей своего города.

Результатом плодотворного труда пушкинистов является издание журнала "Александр".
В его последнем   № 3 за 2019 г. опубликованы сразу две статьи Татьяны Шороховой: критическая статья о книге Елены Федоровны Шефер и статья о Софиях Пушкиных.
Приведем отрывки.

******************

Анализируя творческий путь Е.Ф. Шефер, Татьяна Шорохова пишет: "Елена Федоровна мастерски владеет словом, обладает литературным даром. Она - поэт, уральский писатель, автор сборника русских рассказов, афоризмов и стихов разных лет.
   Этюды в книге «Воробышек на портфеле» Елены Федоровны носят автобиографический характер: отдельные эпизоды из жизни девочки, девушки, женщины. В основе её жизненной позиции главенствует любовь к природе, искусству, людям, особенно к детям, то есть главному, что ценно на нашей грешной земле".


*********************

Статья "Софьи Пушкины" приводится целиком.

      Софьи, Софии Пушкины… Сколько же вас, мудрых красавиц, раскидано по земле нашей…. И сколько же вас, с гордостью носивших или   носящих эту великую фамилию – Пуш- ки-на?  А, возможно, и не Пушкина, а просто Софья. Имя, которое поэт ставил вровень с такими, как Ольга, Татьяна, Наталья (Наталия)….

    Софье   Федоровне Пушкиной (1806-1862) следует отвести особую роль в жизни поэта, потому что она оказалась первой женщиной, на которой поэт был полон решимости жениться. Хотя ее часто называют дальней родственницей поэта, она скорее всего была его однофамилицей. Случилась эта встреча в Москве. В конце октября 1826 года Пушкин посватался к Софье, но   получил отказ. Как память об их встрече осталось стихотворение:

«Она черкешенка собою,
Горит агат в ее очах,
И кудри черные волною
На белых лоснятся плечах. –
<………………………..>
В чертах лица ее восточных
Нет красоты - видна душа
Сквозь пламень взоров непорочных
Она как радость хороша».

Другая Софья Пушкина ( Софья Александровна) приходилась великому поэту снохой и одновременно была племянницей второго мужа Наталии Николаевны Пушкиной-Гончаровой – Ланского.
    А. П. Ланская  (старшая дочь Наталии Николаевны от второго брака) писала об этом: «…Соня была круглая сирота; мать знала ее с самаго детства, изучила ея тихий, кроткий нрав, те сердечные задатки, из которых вырабатывается редкая жена и примерная мать <…> Одним словом, этот брак являлся для матери исполнением заветной мечты <…>
       И, действительно, Софья Пушкина-Ланская   была на редкость добродетельным человеком, прекрасной женой для старшего сына поэта -   Александра.
         В роду Пушкина была еще одна Софья.   Графиня Софья Николаевна Меренберг, дочь Натальи Александровны, внучка Пушкина, которая вышла замуж (это был ее второй брак, по первому браку графиня де Торби), за внука Николая 1, великого князя Михаила Михайловича.
   
      У нас на Урале   тоже есть своя Софья, Софья Александровна Пушкина, которая с гордостью носит эту великую фамилию, более того, она является членом Пушкинского клуба г. Екатеринбурга, одним из главных пропагандистов деятельности данного клуба.
 
А еще Софья Александровна пишет стихи:

 «Как жаль, что Пушкин в город наш не заезжал,
Не ел у городничихи брусничного варенья
И барышням уральским не писал
В альбом свои бессмертные творенья…
У мастера Данилы Пушкин   не бывал,
Не любовался он Исетью жарким летом,
А сколько сказов о земле уральской не слыхал!
Как жаль! И как же грустно говорить об этом.»
( посвящено  С.А. Левицкой -Дельвиг)


Мой Пушкин или «Что в имени тебе моем?»



   Родилась я далекой уральской деревушке, где единственными вечерними развлечениями были книги и грампластинки, которые мой отец привозил в большом количестве, когда возвращался из командировок в районный или областной центры. И тогда мы все (впятером или вшестером) садились и слушали песни, мюзиклы, стихи, сказки… Пушкинских было две: «Золотой петушок» и про «Балду…» Голос читавшего был изумителен, и я, подражая ему, повторяла: «Жил-был поп, толоконный лоб…». А глупого царя было не жаль, разве только его детей, которые погибли бесславно.
    Так эти сказки любимыми и остались. А потом пришли Финн и…Наина. Да, именно они очаровали меня историей своей любви и ненависти, и я, вслед за старым волшебником повторяла: «О, витязь! То была Наина!..».  И с замиранием сердца ждала появления колдуньи, которая для меня так и осталась холодной красавицей, а не дряхлой старухой…
   
    Долгое время я не задумывалась о своем имени, пока не узнала, что в Москве живет двоюродная сестра по отцу, и тоже Таня. Помню только спор отца с дядюшкой, который ворчал, что «негоже в семье двух Тань иметь».
- Я первый свою дочь Татьяной назвал, - сердился дядя Митя.- Твоя младше на два года!
- Ну и что, - отвечал отец, - мне это имя тоже нравится. Вон, у Таисьи (моей мамы. Прим. автора) две сестры и обе Анны. И ничего, живут.
   Историю про двух Анн я знала хорошо. Случилась она еще перед войной, когда мой дед, Иван Васильевич отправился в сельсовет записывать народившуюся дочь и забыл, какое имя велела ему назвать бабушка.
- Нехай Анна будет, - заявил он председателю.
 Дома же только «отругивался» от наседавшей на него бабушки:
- А ничо! Старшую Нюркой звать будем, а эту Нюнькой!...

Историю спора двух братьев я узнала позднее, когда, любопытства ради, открыла папин блокнот и на первой же странице прочла:
«Я помню чудное мгновенье,
Стоял у старой липы я,
И метеоров зрел паденье,
И слушал трели соловья.»

Так в мою жизнь вошла еще одна Татьяна, Татьяна Ларина, девочка, девушка в белом платочке, с которой папа сидел за одной партой в Барятино. (Папина родина – Калужский район. На Урал он попал в середине войны, когда его в военном госпитале Свердловска комиссовали из армии по состоянию здоровья. А родина была еще под немцем).
       Что случилось с девушкой потом, папа не знал.  Соседи говорили ему, что немцы угнали Таню Ларину в Германию.

  С пушкинской Татьяной я познакомилась год спустя, и это было чудесно. Она, деревенская барышня начала девятнадцатого века была мне близка и понятна. Настроением, грустью, влюбленностью, она даже, как я, любила сидеть у окна!
«Скажи: которая Татьяна?»
— Да та, которая грустна
И молчалива, как Светлана,
Вошла и села у окна…».

Но вот быть полностью на нее похожей я не хотела.  Сейчас осознаю почему – каждому уготована по жизни своя судьба….

«Что в имени тебе моем? »…..


***************************

Заинтересовавшиеся читатели могут получить журнал в ПДФ формате по эл. почте у Татьяны Шороховой или у меня, Мышалета. Там много интересного!