2. По праву охотника, спасающего живых. Отражение

             Повесть «Чистильщики 21-го века»
     (предыдущий фрагмент «1.Секретное спецподразделение. Однажды в России»
      http://www.stihi.ru/2019/07/12/6896)

…Сегодня я в СОБРЕ не   лапоть   элитный!
Не жизнь, а «поэзия»! С ней – проза в лад.
Взяла сходу память моя «аппетитно»
кошмары из прошлого в цепкий захват.
И вот что посылом из давнего видно:
Сейчас полнолуние.  Диск желтоват,
но в небе частенько скрыт облаком – надо ж
ходить и    вслепую,    коль с чёртом не ладишь.
Даёт мне права загонять чёрта в ад
в военном билете моём некий вкладыш.
Я нечисть повсюду могу мордовать...
             .            .            .
Бессонные ночи, жестокие будни.
Уловки врага – не какие-то плутни,
а вызов смертельный и бойня за шанс
оставить себе край глухой и безлюдный,
где жертва б в истерике смертной зашлась...

...Хотя мы активно шуршали намедни,
усилия нашей спецслужбы заметны
лишь тем, кто нас слышит сквозь фон трескотни...
...Не впишутся дУши ни в граммы, ни в метры –
лишь ангелы строят над ними шатры...

...Мой шеф был ко мне чаще строг, чем приветлив.
Я вкладывал душу (хотя привередлив)
в своё     единение     с ним, не в отрыв...
«...Ты словно парнишка пятнадцатилетний!
Тебя к визажисту ль услать,     лицезреть    ли...
Роман, ты – боец иль Пьеро? Раз, два, три...
мешка     у тебя под глазами! Глаз третий
тебе для того ль дал     Бог?!     Все мы – хмыри,..

но где ж ты вчера в выходной свой шатался?!
Опять ревновал? Ну-ка сопли утри!
Пьеро, чтоб твой недруг остался без шанса
подружку твою изучить изнутри,
зачисли его для себя в упыри»!..

...Я в играх на жизнь тоже в меру проворен.
Мой шеф – это туз. Я валетом червовым
с ним год: мне подобных имелось в обрез.
Рутины мой шеф – не чета подчинённым –
не видел ни в чём: всё имело свой вес
в единой цепи, вплоть до явных чудес!
Браслет-амулет верный, трижды чинённый,
но взятый на дело, и новенький кейс,
набитый деньгами за проданный мерс,

и пёстрый набор сувениров для граций,
в который мужской главный козырь не влез –
харизма (коль вы не идёте вразрез),
и всё, на что можно ещё опираться,
морально готовясь к цепи операций.
Коллеги готовы, спланирован рейс,
и мы, чтоб от мыслей тревожных прибраться,
хохмим, что у наших врагов энурез...
...Мы им вместо крови дадим геркулес...
                .          .          .
«Пусть база у нас – не вполне терем шейха,
но хором церковным, видать, мы споём!
Ну, что вновь за    вид    у нас в духе ремейка?!
Опять что ли спиртом не пахнешь?! Спорнём,
что нынче о том     пожалеешь     маленько?!
Похвастать готов языком-упырём?
О наших успехах без   форума   тренькай.

Амбиция – чуточку лишь грамотейка.
Тебе расшифрует ли враз, что почём?
Везунчик наш Рома, давай попотей-ка,
возглавив вновь, если зачистку начнём,
своё отделение в рейде ночном!
Как стёклышко трезв и стекло – не подделка?

Ты     злей     нас, что в деле тебе не в упрёк.
Зачистка – она ведь не с    совестью    сделка, –
со мной так пошучивал шеф мой частенько. –
На нечисть идя, напиваться ли в стельку,
Роман, для своей дезинфекции впрок»?..
...Кляну, не шутя сам, судьбу я злодейку.

Когда в деле службы не просто конфуз,
а прямо таки катастрофа... и тыла
отныне не будет – любой шаг не в плюс...
...Казалось бы, как же недавно всё было!
Задания, командировки и вкус
реальных побед – это некий слёт пыла,

азарта и прочих  чувств, или же груз
смертей на душе? Шеф шутил: «Для дебила
ты очень удачлив. Езжай вновь, не трусь.
Сигнал есть, там нечисть кровь чью-то испила.
Не справишься – сам прилечу, разберусь»...
Я помню посёлок глухой. Новый Гусь.

Какое-то дикое место: густая
недобрая тьма, где от вихрей-ветрюг
укрыться в тепле захотелось не вдруг!
От чувств одиночества,     грусти     устал я
во мраке окраин, иль некий недуг
душевный меня захватил, вырастая?

Влюблённые девушки, юноши, ух,
как мне не хватает вас! Где ваша стая?!
Над местными душами страх не растаял,
а только растил свой с полуночи дух.
Ну хоть бы где стон, стено-коечный стук
ушей бы достигли, дразняще пристали!

Нигде не ласкали безоблачно слух
привычно-пикантные страсти из спален
добротных домов или жалких лачуг.
Когда страх над улицами уникален,
то он тут над «овцами» – вечный пастух.
А я тут – опасная крыса пасюк...

...Окраины спали безмолвною тушей.
От леса и луга, верней, пустыря,
предутренний крался туман проклятущий.
В тумане планета – не глобус. Стена!
Когда б не собаки, была бы гнетущей,
и даже зловещей, в ночи тишина.

Ночной променад хуже местной столовки.
Для многих испуг от ночной обстановки –
начало для паники. Ночь не черню,
но это всё лирика. Мне ни к чему.
Из опыта профи и просто сноровки
я знаю, с кем справлюсь, кого подчиню...

Вам глядя в глаза, я не рапорт ценю,
а плаваю, словно катаюсь на лодке,
в сознании вашем. Меня вы по плётке
стегающей воли поймёте: вину,
когда она ваша, я с вас не сниму,
впорхнёте ль вы птицей, нырнёте ль подлодкой...

Посредством нехитрого способа глоткой
могу подавить вашу волю я, чтоб
вы ветошью стали, ну... может, бархоткой...
...Иду, имитируя нервной походкой
ночного прохожего в зоне трущоб,
несу, доверяя барометру, зонт.

Вид жалкий. Отнюдь не бравада коммандос...
...Сейчас полнолуние.  Диск желтоват,
но в небе частенько скрыт облаком – надо ж
ходить и    вслепую,    коль с чёртом не ладишь.
Даёт мне права загонять чёрта в ад
в военном билете моём некий вкладыш...

На внешность циркач я киношный Тибул...
...Неведомо людям, каких тайных бурь
они избежали, поскольку     отряд    наш
несёт зорко службу. При мне в аккурат аж
сто штук именных и серебряных пуль.
Для дела ночного взял тридцать в патруль.

С обычным косплектом дышу я... неровно...
...Ночь ближе к утру. Ни зевота, ни дрёма
почти двое суток вблизи моих век
меня не берут – миф о сне опроверг.
Эмоции быта оставлены дома.
Эмоции профи во мне взяли верх.

Какой сатанинскою силой подослан,
где враг затаился? Возможно, под носом.
Трудней доставать падаль из-под земли –
где мерзость приравнена к высшим угрозам.
Не все ещё Божьим судом казнены.
А цифры статистики... искажены.
 
Считаете вы: собираться в ад долго?..
...Во мне к чувству драйва  ведёт чувство долга.
Меня чувство долга сквозь ночь через риск
вело к поединку без чувства восторга.
Восторг вызвал лишь соловей-вокалист,
а я перед боем – стрелок-реалист.

Вихляющим шагом, и всё же задорным,
бесшумно скользил я по улицам тёмным:
теней у    столбов    нет, как нет фонарей.
Вот тут на окраине – мусора тонны.
Часть улицы есть, но… нет    крова    на ней.
«Развеять тоску» здесь – дано право мне…

Хотите узнать, какова камасутра?
Недавно в подобном посёлке под утро
я влез в развалюху – дверь    настежь    была.
В заброшенной хате в глаза перламутром
мне бросилось тело нагое – тепла
я, жаль, не почувствовал. К счастью. Дочь Зла

навстречу мне прыгнула прямо со стула.
Был в лунном сиянии страшен оскал.
Моя интуиция малость зевнула,
но опыт двух лет так меня натаскал,
что залп серебром при начале броска
мои два ствола дали в самый разгар…
                .          .          .
…Я вновь у Судьбы на крючке – жуть рыбалки.
Трущобы молчали. Прогнившие балки
лишь с ветром общались – не всё ли равно…
…С чего это ближние смолкли собаки?!
А их тут, домашних и диких, полно.
Кто ужасом переболел – не больной…

…Унылому  городу или посёлку,
чей рост заглушился полвека назад,
свой долг отдаю я постольку, поскольку
секретный наш рейд перспективен, на взгляд
пославших сюда самый лучший отряд.
                .          .          .
Сканировать ночью любое движенье –
мой шанс при поимке «живых трупаков».
Вчера рейд – впустую, но есть продолженье
опасного поиска вне кабаков

и прочих притонов. Луна – одолженье
в ночи, когда небо – притон облаков.
Моя интуиция – сканер с боков,
и с тылу – второе моё чудо-зренье.

Секретный наш взвод – что-то вроде богов
для зрелой элиты полка «Отраженье».
Почти не шучу. Шанс на грани везенья –
в ночной глухомани моих взять врагов.

Высматривал я не каких-то там у'рок…
И вот мне навстречу за десять шагов
объект рода женского – «вамп», но без мулек.
Ей стало понятно: с меня просто кровь

не взять ей. Я – ас специфичных прогулок!
Меня срисовала, свернула в проулок,
решив, что удрать – пара-две пустяков
от тушки патрульного. Я – не таков!..

«…Зря  злишься, беглянка!     Сама, как икона,
а в злобе-то рыльце      в пушкУ!   Вот те на!
Эй,  кумушка! Глянь-ка      в глаза мне! Прикольно
пыталась ты скрыться      во тьме. От меня»! –

узнал  эту  девушку.      Внешне знакома.
Но как же обманчив     порой внешний вид!
«Я скрыться? Да   где   уж, кум!       Мне из загона
таких, как ты, мачо?!      Мой   пол   не велит!

Во тьме этих улиц     владеть мной законно
ты можешь, но тщательно     вдуй,   коль запряг»! –
она улыбнулась     так приторно томно,
что я окончательно   понял: мой враг

сейчас нападёт и…    ужалит смертельно!
Ужасно быстра! Быстрота беспредельна!
Не будет мне льготы     за то, что красив.
Уже на подлёте     клыки и отдельно
точёные когти,    но я ещё жив!

По праву охотника     на вурдалаков,
по чести бойца,     что спасает живых,
сейчас я вольготненько     с опытом драки
свой долг до конца    честно выполню вмиг!..
                *              *              *
На свет мы приходим вкусить Жизнь по полной
и в этом готовы себя превзойти,
а Совесть до тех пор нам служит опорой,
пока нам отвратны кривые пути.
Конструкция Жизни стать может разборной:
Смерть выплавит Души из грязной руды.
Мы Жизнью играем, создав образ «полной»…
Доспехи ли Бога у нас на груди?
А нет – так из     Совести     сооруди.

На   Вечность   мы ставим, но Смерть нам препоной…
Играя со Смертью, мы картой краплёной
стремимся отбиться – с такой ерунды
начнут расползаться все наши труды.
Лишиться зря жизни своей окрылённой
не хочется, но и… стать белой вороной
для собственной стаи по воле врага
совсем не годится. Согласны? Ага.
Пускай украшает нас нимб. Не рога!

Косимся на триллеры, спорим о вкусах.
Кошмары текущего века горой,
став штампами «матриц» и «перезагрузок»,
сгущаются там, где крушит их Герой.
А что Вам известно о тайных союзах,
что власти над миром несут перекрой?
Засилие полумистических кланов
грядёт пострашнее норд-остов, бесланов,
пусть это кощунственно     слышать     порой…
…У древа земного  –  беда  под корой!..
                *            *            *
«…Тебя будем помнить мы с чувством восторга.
Зализывать раны осталось недолго, –
сказали врачи мне, глаза отводя. –
Держись силой воли, держись чувством долга,
но жизнь утекает твоя, как вода…
Ты долг свой исполнил… Когда-нибудь грифа
секретности может не стать над тобой –
тогда человечеством ты справедливо
и будешь объявлен, как общий герой»…
             *              *              *
…Пройдя госпитальные муки-терзанья,
на жизнь я умножу свои притязанья.
От рощи цветущей не ценятся пни.
От Смерти свои отверну я ступни…

…Судьба своего не предъявит вязанья
заранее жертвам, а жертвы тупы.
Подставить под встречную полосу лбы
рискованно, если на ней Смерть кинжальна.
Когда не дано избежать наказанья
за дурость ошибки своей от Судьбы,
то зубы сцепи и себя лишь суди.
Познал по врачам и Рязань, и   Казань   я.

Мне жизнь улыбнулась, не знаю как  сам   я,
но с волей бойца выжить всё же ловчей.
Где Смерть с одного угрожала касанья,
там Жизнь опровергла диагноз врачей...
                *              *              *
            (продолжение в http://www.stihi.ru/2019/07/16/2493)