Поезд

Шуршали листья, стучали ветки под звон колёсный.
И метрономом качались в поле сны и колосья.
Скребли по полу лучом холодным Арктур и Вега.
А поезд ехал, а поезд ехал, а поезд ехал.

От фонарей на полустанках сгущалась полночь.
Нас было трое. Четвёртой стала пустая полка.
Ждала кого-то и дерматином скрипела ветхим.
А поезд ехал, а поезд ехал, так долго ехал.

И за окном дожди смывали осколки лета.
А мы расселись. Достали водку, хлеб и конфеты.
И набивалась усталость мира песком под веки.
А поезд ехал, а поезд ехал, сквозь время ехал.

А мы всё пили. Смотрели в окна. А что осталось?
Снаружи змеем ползли туманы, блестели сталью,
и заполняли собой овраги – земли прорехи.
А поезд ехал, а поезд ехал, всё ехал, ехал.

Тащили реки тяжёлым грузом муть неживую.
А я писал пальцем по стеклу слово: существую.
Пока писал я, прошло, казалось, чуть больше века.
А поезд ехал. Без остановок. Так быстро ехал.

Ну а над нами смеялись птицы, гремели ливни.
И рёбра-шпалы заштриховали поверхность Лимба.
Окно плевалось липучей влагой, кусачим хладом.
Но поезд ехал. Но поезд ехал. Так было надо.