О жизнесмерти

   Умирать до 50-ти - трагедия. Ты никогда не узнаешь, удалось ли тебе
поставить на ноги детей. Получилось или нет, ты сможешь понять только тогда,
когда первый внук сдаст свой первый экзамен.

   Уходить до 60-ти стыдно. Ты ещё очень даже нужен близким, а уже смылся.
Позор-то какой!

   Уходить до 70-ти неприлично. Да, построен дом, но он далёк от
совершенства. Да, раскинуло свои ветви дерево, но ты ещё не раздал
его плодов. Да, уже исписан десяток тетрадей стихами, но они валяются
порознь. Ты не соединил их вместе в настоящий сборник, в большой рассказ
о жизни человеческой, о добре и зле.

   Но совершив 10 раз по 7 шагов, человек становится свободным. От него уже
никто не ждёт подвигов: силы не те. Его советы уже никому не нужны: 
"Сами - барбудос, да и жизнь сильно изменилась." Теперь у человека отношение
к своей неизбежной кончине ровное.
   Спокоен пожилой человек в том случае, если болячки не сильно достают.
Когда, отболев, он опять спешит по своим немолодым делам. Но уж при
непрерывной боли отношение становится жадным. А будущая смерть
воспринимается актом милосердным.

   Молодые же сердятся на стариков: "Что это он всё талдычит, жуёт? Путается
под ногами." Невдомёк им, как старик видит или чувствует финишную черту,
что за ней проступает фигура Самого. Пусть в нерезкости, но явно. Это -
прямая линия, едва ли не телеграфная к Богу.
   У старика осталось одно главнейшее, каких бы грехов за ним прежде
ни стояло, дело: стоять минус Петром у противоположных врат и не пускать
молодёжь в адское пламя.
   Ибо - Прямая Линия с Богом.