Чаша

Я проглотил две бездны изнутри пожара звёзд;
и я сгорел, хотя огонь меня ещё не тронул,
в прощальный миг я встретил утренний мороз,
и чёрный бархат заживил надорванное горло.

Не нужно больше слушать отголоски, звон стекла,
теперь я сам могу кричать и петь в усладу тени,
впотьмах оплакивая жизнь (она сгорит дотла),
как сотни лиц, доселе неизвестных, что сомненья.

Парад планет нежившим и невстретившим конец,
за тем и океана тёмно-синие пределы,
чрез призму истязания возносит требу жрец,
но вкус небытия — как горсть кладбищенской омелы.

Взгляни на выжженное небо, облачный узор
не огласит остаток чувств, не призовёт сиянье,
не отдалит раздел миров, не прекратит раздор,
и всё закончится вот так, включая оправданье.

Мой голос не исчезнет, он наполнит зов светил,
когда я научусь немного дольше слушать бездну,
то связки слов, что до сих пор эфир с враждой хранил,
в поток сольются с тем, что было в давности безвестно.

И я упьюсь блаженством средь границ пустых дорог,
я покажу вам истину, надежду, пробужденье,
которым ране ни один мессия внять не смог,
но потому и будет вечным это озаренье.

Гончаров А.С.
2019