О гражданской

Появился в ненужном времени
И терзал себя: как же так?
Остальные дают по стремени
Ну а я — не могу никак!

Пыл жестокости, бессердечности
Устремился в кровавый пляс
И задушенной человечности
Не услышать затихший глас

Набегали, рубали саблями,
Окровавленные по глоть,
Мы пытать привозили раненых,
И уж мёртвую с виду плоть.

Эта плоть мне, покуда в разуме,
Всё кричала одно и то ж:
Коли водишься ты с шакалами,
То с шакалами и помрёшь!

В эту ночь налетели красные
К нам японцы на помощь шли
Но дороги сочли опасными
И в засадах все полегли

Атаман отбивался истово
Но в мечтах был уже он там,
Где вальяжно пройдёт по пристани
К зарубежным своим друзьям

Отчитав прапорьё японское,
За неряшливость и разброд,
Ляжет с бабами спать в подворское
Заведенье, колись оно в рот!

В эту ночь налетели красные,
Весь отряд положили вмиг.
Резко взвизгнула сталь ужасная
И в груди очутился штык.

Я и сам был из этих деятелей,
Возносил над людьми штыки,
Под личиною благодетеля...
А теперь это сделал ты.

Я не знал даже чин и звание.
Мне казалось, что ты один.
Отпуская навек сознание,
Прошептал "До свидания, сын"