Легенда горы Монах или о влюблённом монахе

Эпиграф

Я знаю, Адыгея так мала,
На пёстрой карте, возле гор Кавказских,
Вот вся она под кончиком указки —
Земля, что целым миром мне была:
Карабкались по склонам облака,
Трава на горных пастбищах качалась,
О скалы билась бурная река,
Текла издалека и не кончалась.

Машбаш И.

Предисловие

На самом севере от села Хамышки заняла свое место гора Монах, гордо обнажив свой лик. Именно с горой Монах связана одна из самых интересных легенд Адыгеи, которая века передается из уст в уста среди местных жителей. Совершенно не случайно гора Монах получила столь необычное название.
1. Одна из древних легенд гласит, что несколько веков назад эта гора Монах была выбрана одним из монахов-отшельников для места своего проживания. Жил он в небольшой, напоминающей келью пещере, расположенной на самой вершине этого памятника природы. В стремлении загладить все свои грехи, совершенные при жизни, мужчина решил выбить фигуру святого, выбрав для этого оголенный участок скал. Не успел ли он закончить свою работу до конца жизни или по какой-то другой причине, но на горе имеется лишь изображение одной головы. Если внимательно присмотреться, то можно отчетливо проследить суровые черты лица старика: его брови нахмурены, нос слегка выходит вперед, губы крепко сжаты, а волосы слегка взъерошены.
2.Есть и другая легенда, которая гласит, что в прежние времена в пещерах горы поселились монахи. Они мирно жили в горах, пищу собирали себе в горах и лесах. А внизу, под горой, в глинобитных саклях жили люди, мирские. Они пасли скот, ходили на охоту, возделывали пашни. Все было бы хорошо, но полюбил монах прекрасную девушку из адыгейского селения. Монах нарушил данный им обет, но суровые законы гор всегда соблюдались жителями селения, превыше всего для них была честь рода. Разгневавшись на монаха за недостойный поступок, люди приковали несчастного к горе и заставили вырубить в камне свое лицо, чтобы впредь оно напоминало людям о неприемлемости порочащих женщину действий. С тех самых пор каменный лик несчастного монаха навеки обращен к людям как страж законов чести, чистоты и доверия человеческих отношений.
Но это лишь легенды, лицо, изображенное на горе, дело не человеческих рук, а результат долгого воздействия ветра и воды на песчаник. Вершина скалы плоская, а сама гора Монах является одним из отрогов хребта Азиш-Тау. С восточной стороны верхнего яруса скалы Монах располагается пещера Джоласа, названная в честь врача, скрывавшегося в ней в годы Великой Отечественной войны. Путь к Монаху начинается у моста через реку Бздыху, протоптанная и маркированная тропа стремительно набирает высоту и в непогоду подъем по ней потребует простейшей подготовки и самостраховки. По окончании третьей четверти пути тропа выводит к гроту, где когда-то по преданию жил монах. У грота бьет родник, исчезающий через несколько метров. В гроте сохранился участок предполагаемой старой ветрозащитной стенки. Продолжив подъем, тропа приводит к верхнему краю скал, где и был заложен грот монаха. Здесь же, у грота, расположилась хорошая обзорная площадка с видом на Хамышки, Ачешбок, Большой Тхач и Джубу и другие горы Адыгеи. На верхней площадке горы находится 21 курганный дольмен. Спуститься вниз можно, просто повернув назад или пройдя чуть дальше по кромке скал и отыскав путь вниз, после чего гротами, расположенными под скалой, пройти к роднику, закольцевав таким образом маршрут. Время от времени с горы Монах (Адыгея) вниз обрушиваются каменные монолиты, ломая деревья, камни выкатываются на дорогу или летят дальше в реку Белая. Гора Монах интересна для посещения туристами по причине нахождения на ней курганных дольменов, родников, небольших водопадов и нескольких смотровых площадок, с которых открывается вид сразу на несколько горных вершин республики Адыгея.

У хребта Азиш-Тау по камням журчит,
жизнь всем дарит студёный, но чистый родник.
Поражает размах гор, долин – он широк:
Перед нами Хамышки и Тхач, Ачешбок.

Водопады в отрогах, в ущельях леса,
Куда взгляд ты не кинешь – везде чудеса.
А для сердца старинный легенды сюжет,
Нас уносит в безвремнье в какой-то момент…

Утро в розовой дымке, туман, силуэт,
То монах поднимается к новой горе.
Перед тем он беззвучно и долго стоял,
И молитвах к Нему, он Его прославлял.

Думал много о жизни, что свыше дана,
О Любви, что негаданно в сердце вошла.
Ведь Любовь – свет души, он открылся ему.
Словно луч божества тот пробился сквозь тьму.

Но раздумия ветер нежданно прервал,
Он прохладным дождём остудил перевал.
«То знамение, точно, для жизни урок,
Испытанье души посылает мне Бог!»

И всем телом прижался к чуть мокрой горе,
«Боже, мне помоги! Чтобы стал я мудрей!
Ощутить беспредельность земного пути,
И пещеру средь трещин найти помоги!»

Дождь нещадно хлестал, ряса мокрой была,
Вот и вход и пещера его приняла.
В этот год была первая в лето гроза,
Гром ревел и пугал, грохотал, шёл в азарт.

Холод тихо вползал в ту пещерную тьму,
Но здесь тёплыми камни казались ему.
Он сидел в забытьи, он молчаньем проник,
Тишину вдруг нарушил девический крик.

Дождь стеной за пещерой, металась гроза,
Он увидел большие в испуге глаза.
Угольками в монаха с надеждой глядят,
Она мокрая вся, с головы и до пят…

Длинны волосы, мокрый до нитки платок,
Тонкий стан и чарующий звук голосок.
«Ты не бойся меня!», - тихо молвил монах,
«Вся промокла, дрожишь, нет ведь правды в ногах!»

«Вот мой плащ, им укройся, платок же сними!», -
Плат откинут, и вниз потекли ручейки.
И дрожа телом всем по совету монаха 
Обернулась плащом с одного только взмаха.

«Ты согреешься скоро, дай руки свои,
Всё тепло от меня ты себе забери».
И доверчиво руки к себе взял монах,
Краски жизни алеют у Ней на губах.

Но смутился монах, тяжелеет в груди,
Чувство новое жжёт, что-то ждёт впереди.
Раньше женщин он всех принимал как сестёр,
А теперь испытал вдруг душеный костёр.

Он себя не узнал, стал вдруг робок несмел.
Он украдкой за ней потихоньку смотрел.
А она созерцала потоки дождя,
Тот бил струями в стены пещеры, гвоздя.

И греховные мысли роились в мозгу:
«Я не должен, не смею любить, не могу!»
Любовался невольно средь струй дождевых,
Но молчанье, похоже, не трогало их.

Обогревшись, девица скосила глаза,
На монаха украдкой глядела, гроза
Бушевала отдельно, не здесь, далеко.
«Почему я так долго смотрю на него?»

«Он ведь только монах, и ко мне интерес
Не проявит средь этих волнений с небес.
Но ведь что-то тревожит, волнует меня,
Привлекает и манит средь белого дня!» 

Дождь окончен, и воздух прозрачен и чист,
Сидят двое в молчанье и взгляд их лучист.
Тишина ничего не смогла изменить,
Словно дождь продолжает по-прежнему лить.

И монах, спохватившись, взяв девы платок,
попытался отжать, вниз потёк ручеёк. 
Он вдохнул аромат его нежный в лицо,
Словно юность прокралась к душе на крыльцо.

Как ему захотелось оставить платок,
Но он, молча его, протянул как залог.
«Как мне жаль, что нельзя обменяться с тобой,
Ты согрел, дал тепло, и душевный покой.
Я теперь побегу, меня ждут в тех холмах.
Знай, тебя не забуду, спасибо, монах!»

И легко, словно птичка вспорхнула, ушла,
Душ влюблённых тепло всё с собой увела.

А монах в этих скалах как будто прирос,
Всё стоит, в себе ищет ответ на вопрос.
Не от холода тело дрожало его,
Чувств нахлынувших разом в сердечко-окно.

Он забыл, что монах, что давал он обет,
Отреченье от жизни мирской, был согрет
Слишком слАдка любовь, он её восхитил,
Значит деву он больше, чем Бога любил.
 
И в душе начались бесконечно, без сна,
Между грешными чувствами торг и борьба.
Дни летели в молитве земною своей,
Только чувства его воспаляли сильней.

Ни о близости он в те минуты мечтал,
И в молитвах о Ней всё равно вспоминал…
Он хотел прикоснуться, душой осязать,
Говорить о Любви и Её восхвалять.

«О, Господь, ты послал испытание мне
Я ж забвенья хочу иногда в тишине.
Почему же Любовь в моём сердце живёт?
Что есть в чувстве таком, что мне спать не даёт?

Я такой же, как все, я земной человек! 
Разве грех мне любить и зачем тот обет? 
Не могу жить, как братья, прошу, помоги!
Не имеет жизнь смысла без грешной Любви!»

Утро каждое он приходил к той горе,
И молился с пристрастьем всегда на заре.
Но однажды заплакал, главу уронил.
Обхватил свои ноги, молчанье хранил…

Вдруг он вздрогнул, к нему прикоснулась рука,
Встретил взгляд, то была, несомненно, она.

«Здравствуй, милый монах! Потеряла покой,
Сон пропал, аппетит после встречи с тобой.
Мои чувства возьми и меня на руках,
Вот, что сделал со мною, мой милый монах?!»

Взгляды встретились их, было в них много слёз,
Словно искры сверкнули – Любовь нежных грёз…
Руку он протянул, слёзы счастья в ответ,
Их касание стёрло последний запрет.

Всё смешалось. Забыли они: кто и где?
Целовали друг друга в счастливом стыде.
Руки гладили тело, закрыты глаза,
Муки стали блаженством двоих навсегда.

Это было их счастье, и только их миг,
Он глубин их сердец, несомненно, достиг.
Лишь стемнело в горах этой летней порой,
Каждый снова спешил по тропинке домой.

Лишь тоска становилась сильнее, чем страх,
Они снова искали друг друга в горах.
Ласкам не было больше запретных границ,
Но черту не стирали в сиянье зарниц.

Но монаха предавшего данный обет,
Братья как-то поймали, чтоб дал он ответ.
Но молчал наш монах – не сказал ничего,
Тогда братья жестоко избили его.

А когда привели они девушку ту,
Он ответил: «Её не видал за версту!»
Что Она - не Она! А кто, Та, не скажу!
Что ни пытки, ни смерть не страшны в куражу!

Хорошо не смогли они определить,
И пришлось им девицу домой отпустить.

А монаху сказали: «Виновен ты, брат!
Мы накажем тебя, пусть хоть горы дрожат.
Будешь нами прикован к знакомой горе,
Лик из камня свой высечешь в летней поре.
Чтобы видела Та, чьё ты сердце пленил,
Как греховно, давая обет, ты любил… 
Будет часто ходить по знакомой тропе,
И испытывать боль будет Та на заре.
Если любит тебя, то увидят то все, 
Она каяться будет сама во грехе».

Приковали монаха цепями к скале.
И ушли, лишь ручей там журчал в хрустале.

Время шло, неустанно трудился монах,
Время сна сократив, и молитвы на страх.
Вскоре лик проступил, очертанья лица,
Он вобрал в себя лучшее, всё от творца.

Поражал глубиной, исполинский размах,
Ту гору и прозвали – влюблённый Монах.

А монахи ушли, те оставив места,
«Сквернь!», - сказали они, «Жизнь для нас нечиста».

Та девица осталась верна всей душой,
Видя облик Любви каждый день пред собой.

Адыгеи прекрасен скалистый узор,
Вся природа красою ласкает наш взор.
Путник, если пришёл ты однажды сюда,
У легенды пройди не спеша по следам…

У хребта Азиш-Тау по камням журчит,
жизнь всем дарит студёный, но чистый родник.
Слёзы памяти вечной Любви на глазах,
То гора нас встречают влюблённый Монах.