Близ коих он любил...

Речных глубин владыка и скиталец,
Он рыбьей слизью облепил всего,
И - З А С Т О Н А Л, когда продел я палец
Под жаберную крышку у него,

Потом - другой. Он хлестанул упруго,
Стальной пружиной изогнувши бок...
Творенье мощи, красоты... Как туго -
Вцепился  ил - не вытянуть сапог!

Покачивалось лодочное донце,
Змеилось отраженье тальников.
Казалось мне - само стекает солнце
От ярких по фазаньи - плавников.

Не до конца пленение постигнув,
Из пут мешка он силился уплыть...
С полпуда есть, - заметил кто-то, хмыкнув.
И согласился сиплый: - Может быть...

Дробился день - мгновеньями расколот.
Таймень лежал, последним сном раним...
О, если б мог величественный холод
Родных стремнин - сомкнуться вдруг над ним!

Вились, призывно мча, водовороты...
В его сознании стали угасать
Зазывные таинственные гроты,
Близ коих он любил так отдыхать.

Березняки. Оснеженные сопки.
На камне сидя, подняв воротник,
Прибрежный ил припоминал я топкий.
И - рыбий стон. И царственный плавник.