Где-то дом

            Когда мир так легко держался на трёх китах, когда были прямее дороги, понятней небо, уносил добрый дух заблудившихся - на руках, под уютным крылом - в те края молока и хлеба.

            Оставлял их, уснувших, на солнечном берегу, среди ласковых трав, саранчового стрекотанья, сладким медом касаясь так ласково век и губ, и, даруя покой, забирал у уснувших память о тревоге неспящих и злых полуночных троп, об осенних дождях ледяных, о кусачем ветре, о костре придорожном уютном, когда продрог, о горячем и пахнущем домом далёким хлебе, и опять о дорогах, и лицах, и тишине предрассветной над полем бескрайним под бледным небом, о чуть слышно звенящей в ответ за спиной струне, о руках, что ломают над блюдом краюшку хлеба...

            Там над ними плывет леденцовая тишина, ветер гладит спокойно опущенные ресницы...

            Где-то дом зарастает крапивой, лишенный сна, и над крышей просевшей встревоженно кружат птицы.