Дракон

Полдень, солнцем раскалённый.
Зной дрожит, как мошек рой
Белоснежные колонны.
Старый город, оплетённый
виноградом по балконам,
словно ёлка мишурой.
Небо выцвело и стало,
как некрашеная бязь.
У забытого причала
волны слабо лижут скалы,
тоже в полдень разленясь.
Не отсюда ли в Колхиду
отправлялся Одиссей?
На растресканные плиты
солнца золото пролито.
Полдень. Сонной лени сень.
И задремлешь, и увидит
сонный взгляд сквозь призму лет,
как, вздыбив пучину, выйдет
огнедышащий скелет,
встанет, плотью облекаясь,
запрокинется в зенит
и, от солнца отражаясь,
клич ревущий загремит.
Чудо-Юдо, ты откуда?
Где звучал твой древний зов?
Там, где ни зверья, ни люда,
только каменные груды
и бескрайний горизонт?
В тех ли миллионолетьях,
где едва порождены,
были юными, как дети,
лики Солнца и Луны.
Но слабеет зной полудня
Ветер сносит сети грёз.
Ночью будет полнолунья
глаз в переплетеньи лоз.
Будет трелью соловьиной
разбавляться звон цикад.
И другие сны ундины
напоют, когда закат
догорит, лучом последним
отозвавшись в глади вод.
Ящер миллиардолетний
снова в глубину уйдёт