На Невском пятачке, промерзшую до дна

Мне снится осажденный, Ленинград.
Смертельный холод,вкус блокадный хлеба.
Горящий город, черный дым в пол неба
И боль в груди,  от ужаса, утрат.
Докуренная пачка  "Беломора".
Потухший взгляд  и иней на губах,
У сверстников моих, у школьного забора.
И метроном стучит, стучит в тревожных снах.

Летит осенний лист, сырым ветрам послушен
И голуби кружатся, у раскрытого окна,
Заботливо воркуя, отогреют мою душу
На Невском пятачке, промерзшую до дна.

Под снегом город, как больничная палата.
Над Ладогою небо целый день в крестах.
Истошный  вой сирены, от рассвета, до заката,
А в каждой клетке - голод, холод, страх.
Дорога  жизни, вся в провалах смерти.
Надрывный рев моторов в черной мгле.
На небе ада нет, вы ни кому не верьте,
Кромешный ад есть только на земле.

Летит осенний лист, сырым ветрам послушен
И голуби кружатся, у раскрытого окна,
Заботливо воркуя, отогреют мою душу
На Невском пятачке, промерзшую до дна.

Одна судьба на всех и ни с кого не спросишь.
Насквозь протянута, бинтов кровавых нить.
В каштановой копне волос, кипит густая проседь
И с тем, что было нужно как то жить.
В шестнадцать лет блокадный Ленинград.
Заветные сто двадцать пять грамм хлеба.
Победный май и голубей  пол неба,
Стон из груди и золото наград.

Летит осенний лист, сырым ветрам послушен
И голуби кружатся, у раскрытого окна,
Заботливо воркуя, отогреют мою душу
На Невском пятачке, промерзшую до дна.