Пески 44

   
Жара,я помню эти дни.
Пустыня справа всю дорогу.
И несколько часов в пути.
Был переводчик нам в подмогу.
Нас было четверо тогда.
Шофер-оливковый араб.
И с ним,молчавший иногда,
Мохамад,гид,его собрат.
Второй,красавец-басурман,
(Хотя вполне культурен он),
То пальцем тыкал в караван,
То клялся,что уже влюблен.
Со мной была моя "душа"
(Ее отдал казённый дом).
Она,безумно хороша,
Сидела за Мохамадом.
Случайно оказавшись тут
В начале своего пути,
Хватило пары им минут,
Чтоб на английский перети.
На нас уже спускалась ночь.
И профиль дочери в окне
Напомнил сразу мне точь в точь
Ее фигурку на стекле.
Я сам привез ее тогда
В тот медикаментозный ад,
Где остаются навсегда,
А умирают наугад.
Где час проходит словно год,
Где свет не гасят по ночам,
Там все расписано вперёд
На годы..сколько б ни кричал.
А сколько же девичьих рук
Я повидал за годы те.
И сотни шрамов мне не врут,
Их делали не на войне.
Неделя канула с тех пор.
И мой доверчивый дневник
Об этом ждёт с ним разговор,
Пока же случай не возник.
И вот,я вытащил ее.
В ушах звенит от этих фраз:
"Ведь вы ответите за все"-
Главврач грозила в сотый раз.
Я мыслил показать ей мир,
Заставить думать о другом.
Ее безжалостный кумир
Сам будет сослан в этот дом.
Не отпуская ни на шаг.
Решил любовью излечить.
Использовать последний шанс,
Все средства - но заставить жить.
Мохамад нес и про жару.
Пески,мол,это хорошо.
И к черту эту Хургаду,
А море ...красное ещё.
Не в силах отвести глаза,
Мохамад в жены звал ее.
Ему ответил я тогда:
-Ей нет 16-ти ещё
А в переди нас ждал Кусейр
В песках уснувший исполин.
Шофер смотрелся веселей.
Кальян его уже манил.
И не успели выйти мы,
Шофера уж и след простыл.
Кофейный дух от чайхоны
Нам точным направлением был.
Везде песок и на столах
Узоры,соль и тонкий хлеб.
У печки худенький Салах
На взгляд 11-ти лет.
В углу подушки и кальян.
Его вовсю уже "топил"
Шофер,наш первый басурман,
Глаза в экстазе закатив.
130-это полпути,
Потом блокпост второй с утра.
Мы направлялись в Порт-Галиб,
А дальше был Марса-Алам.
Вдали мы видели корабль,
В песках,как остров он лежал.
Чем ближе мы,тем больше вдаль,
От нас в сиянии он бежал.
И так же было в страшный зной,
Когда уже в отеле с ней
Она звала:"Иди за мной"
И я бежал,как мог скорей.
В песках я сзади умирал,
Кричал,что это миражи
Ее же голос звал и звал.
Был бег ничем не удержим.
Я ей кричал:"Пойдем домой.
Под солнцем этим мы сгорим."
Она махала мне рукой,
Но образ был недостижим.
Плыла вдоль рифа далеко.
(Я видел,чайка там летела),
Потом шептала:"Мне легко,
Там я не помню свое тело.
Там забываю я о нем,
И мне не хочется грести
И мысли только об одном-
Покой на волнах обрести."
Не обращаясь ни к кому
Под вечер все того же дня
Она кричала:"Почему,
Зачем ты мучаешь меня"
Я просыпался по ночам
От чувства острого потери,
Кричал и несся на причал,
Ломая на пути все двери.
Но ветер знал ее следы,
Песком их быстро засыпая.
И ,оказавшись у воды,
Куда идти,уже не знал я.
Ее не брало ничего.
Жары как будто не бывало.
Песок и тот был за нее,
А море рифом прикрывало.
И я не видел никогда,
Не знал безумцев самых смелых,
Кто мог бы заплывать туда,
От рифа вдаль,на километры.
И возвращаясь из воды,
Она с улыбкою своей,
Обняв меня ,шептала:"Ты
Не бойся,я нашла друзей.
Я там перестаю дышать.
И с морем становлюсь я ближе.
Но ты не сможешь даже знать,
Как же себя я ненавижу.
И только там на глубине,
Где исчезает мое тело,
Как будто я в счастливом сне,
Как будто тело онемело"

Она под утро уплыла.
Всходило солнце на востоке.
Записка от нее была.
Прочел я следующие строки:
"Не жди меня,я не вернусь,
Нет для меня тебя дороже,
Ты пережить не сможешь грусть
Я знаю,не смогу я тоже.
Но ты же знаешь ,много лет
Мне ненавистно мое тело.
Как ты терпел весь этот бред?
А как же я его терпела!
Но есть всему один конец.
Скажи Махамаду спасибо.
Я не пошла с ним под венец,
Но люб не станешь же насильно.
Он уговаривал меня,
Писал-меня красивей нету
И клялся,что любовь храня,
Искать готов по всему свету"
Мохамад  тотчас позвонил
И рассказал все очень просто:
"Ее найти мне хватит сил.
Она плывет на полуостров.
Я верю,встретимся мы вновь,
Тогда ее не отпущу я.
Не знаю-это ли любовь,
Но хуже смерти жить тоскуя".

Меня наверняка простит.
Кто знал отцовскую любовь,
Когда все то,что есть внутри,
Ты отрываешь вновь и вновь.
Когда не бросишь умирать,
А умираешь вместе с ней,
За год ты проживаешь пять,
За день ты в тыщу раз старей.
Когда закрыв глаза в ночи,
Ты ищешь выход до утра.
И годы так ,часы и дни-
Все превращается в века.