Ай да Пушкин! ай да сукин сын!

               
                I
Вестимо, что по недосугу
по девять месяцев, не трахая супругу,
грешно, справляться о рождении детей
и об убранстве комнатей.
Грызя историю Петра и палец
он профиль рисовал её. Страдалец..
обедами, отмеривая время
гнал мыслей суету от подозрений.

               II
Он, изъяснялся рифмою во злобе
и станцевать готовился на гробе
того, кто посягнул бы на святое
пускай отвисшее, но молодое.
Поэта дома ждали комеражи.
Дуэля зрела. Дело даже,
не, в красоте энигматической француза,
а в том, что выпирало из рейтузов.


               III
Февраль. На рожах рдели флюсы.
В сосновой роще, смуглый с русым
стрелялись. Посинели тени,
как брошенные в снег сирени.
Везут поэта, почему-то не в больницу.
Пол крови вытекло, а лица
слились в пятно - и целый час,
скрипели сани, словно тарантас.
            
               
                IV
Он умирал в своей квартире
где рай с Натальей прежде свили
и видно было на лице небритом,
как он бодался с аппетитом.
Предчувствуя, своё предначертание..
уже в предсмертном чертыханье,
он догадался, - кончен бал
и свежею морошкою блевал.

               
                V
Все, называли Пушкина, - своим.
А он, лишь с книжкой. Нелюдим.
Хоть негр, а выглядел евреем.
Слуга царю, хоть презирал ливреи…
Пел о любви, за что не брался,
баб не хватал, а прикасался,
слыл снисходительным к феминам падшим,
муз уважал, считая их, за старших.

            VI
Вовсю - лысел, по той, причине,
что в деньгах, вплоть до собственной кончины
нуждался дозарезу. Ой, беда -
коль состоятельным нужда.
Ну, сказку можно взять, допустим, у Арины,
а как Онегина писать или былины?
А чувства в ссылке, где возьмешь,
одна тебе подруга – вошь.

              VII
Он грыз перо, опорожняя кружки,
свои наматывал на палец завитушки,
но к горлу подступала истерия -
горяч же был - всегда, как в малярии.
Хотя ему, так нравились старухи..
не знаю, правда это, или слухи.
В красавицах не отыскать души..
поэта с возрастом, пленяли куражи.


              VIII
Не волочился только Римский Папа!
А так, в кровать ее и на пол
со зверством истерички.
Сергеич был, не черною лисичкой.
Хотя, в его волшебственной строфе
ни тени свинства. На софе,
слюной свинячьей - не страдали
и бабы, по-особому давали.

                IХ
Черты и рост Натальи Гончаровой
понравились царю, была готова
ему и девственность отдать,
да как же - скоро деток будет пять.
И как на грех, ещё Дантес
донял ее, как попку диатез.
Вот и забыла всё на свете..
где губернаторша, где дети.

                Х
Общнувшись с милым (час не время)
домой бежала, чтоб любимый сбросил семя
(известно, не всегда был в силе
поскольку в мыслях о Руслане и Людмиле).
Ночь с музой, гений безутешный
писал,  глаза таращивши черешней,
и думал, тут простите за наивность,
как бы убить Дантеса, точно живность.

               ХI
Подкинули цидулку, мол жена…
была, по новой влюблена.
Дантесу строила голубенькие глазки
в горячке секс, происходил без ласки.
И Пушкин мчал в пыли дорожной
«Она под ним, ну как же можно?»
Но ведь сменила, гения из гениев -
на гениталии,..но тем не менее.

                ХII
Зачем, скажите, гению жениться
когда она, была такая баловница,
Ее опасно отпускать и в афедрон
что бы покрепче заколоть шиньон.
Он жил, как пел. И если бы не нервы
убил бы, очевидно первый!
А так в гробу, помазанный елеем.
Кончина. Дальше -только смерти юбилеи!

                ХIII
Не отомщен... Светило рухнул!
Французишко убёг в окно из кухни.
Дворовые могли ведь покалечить
курям подбросив, вражескую печень.
Теперь, над ним зеленая плита
хор идиотов цедит «многие лета»
и странник этих мест, зайдя за елку
другой рукой лохматит кучеряво челку..