Кто его знает

Кто его знает…

Светило яркое летнее солнце… я ехал на работу в метро… в памяти всплывали далекие годы учебы в Университете и мой первый (и последний) литературный псевдоним – Ikvell – эквивалент “Великой личности”, которая есть в каждом из нас, но в виде проекции идеальной формы ее величие оборачивается лишь косной повседневностью, лишь брусом базальта, где гладкая поверхность передает непознаваемое, а шершавые пупырчатые сколы напоминают о неминуемом  сломе материи при попытке ее познать разъятием. Но я не об этом, а о чем – кто его знает…
Вагоны проносились по тоннелю, как подобные бруски, и каждый был наполнен такими же великими, но нераскрывшимися и изломанными бытовыми неурядицами личностями. Я почему-то  решил сымпровизировать несколько английских стихотворений, благо карандаш, подобный описанному выше бруску, всегда при мне – проекция идеи – так же как и сама идея – душа, дух и тело – чистый бумажный лист. Получилось довольно неплохо для непрофессионала в английской версификации и даже в английском языке, этакий “русский британский” (хотя, конечно, не мне судить).  Люди с уважением глядели на мой исписанный карандашом лист и на меня, иногда даже хотели уступит место… Они с непривычным мне почтением смотрели, как всегда у нас, а особенно в Питере, смотрят на поэтов, а тем более на якобы гостей с далекого взморья, которые, к тому же, ездят по подземелью, не шумят и не выставляют свою принадлежность к какому-либо этносу на каждом углу и переходе… Наверное, по причине отсутствия наглости и явному “акценту” в карандашных заметках я представлялся им шведом или норвежцем (хотя на лицо не похож)… мое поведение было  не сродно повадкам гостей  с бывшего континента индейцев, земли Статуи Свободы,  однажды предавшей нас и построенной на наши же деньги… но некоторым,  особо глухим на поэтическое восприятие, я представлялся даже британцем, хотя, конечно, вряд ли… Я представлялся, но не представлялся… ехал в глубоком молчании, не прерываемом ничем, кроме стука колес об железные рельсы и неслышного среди этого стука шуршания карандаша. В былое время каждый спросил бы – как у меня дела, но теперь другое… теперь другое. Другое и у меня… я вправду гость, но лишь из другого горда, маленького городка под Питером, окруженного зелеными садами и парками… и.. никакого метро…да и спроса тоже…Хотя, почему?  Если бы кто-нибудь спросил в тоннеле подземелья обо мне или об узоре, написанном на бумажном листе, я бы ответил: “Будете у нас  на Колыме, милости просим… “ А хотя – кто его знает…
Вечером я прибыл домой после тяжелого рабочего дня и стал обдумывать произошедшее… Солнце по-прежнему светило над улыбающимися облаками. Улыбка их была искренна, но немного натянута. А если бы ко мне гости с далекого взморья? Я, пишущий иногда на английском, а на русском  - постоянною, большую часть жизни, принял бы. Принял бы душой, как мог… Но навсегда остался бы верен моей Родине, большой и малой, великой и необъятной, снесшей и сносившей все и всегда... Тем более сейчас – в одно из лучших времен для России, обнаженной от оберток ненужных лозунгов, но вспоминающей и хранящей свое лицо, победу, веру и братство… братство всех народов – апостолов,  с правителем, как сказали бы прежде, с наместником бога на земле.
Я принял бы гостя, но пока не могу принять кого-либо в свой дом… Может быть, не хватает терпения и усидчивости, а, может быть  – тех самых оберток, фантиков… Солнце затянулось папирусными облаками, и уставшими ступнями луж по проспекту прошел мягкий летний дождь.. Казалось, само небо в моем городке плакало от правополушарной непознаваемой радости… А хотя – коте его знает…Или кто-то все же знает? Ибо сквозь плачь дождя я услышал голос Мастера, думающего о  своей Маргарите, о нас с вами и о том, “ как грустна вечерняя земля…как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто тысячу раз страдал здесь смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз…тот это знает” (с)


This leaves

This leaves looks like your love –
Its heart is live without leave,
But autumn sad moist glove
Takes off it to a cleave.

This leaves looks like your miss –
Its rib is break to bluff,
Where moon cheese color phys
Doesn’t satiate street stuff.

And time guard sweep leaves mush,
Equating edge to core,
But I will cure soul crush,
Combine your blankness blush
With blank, where poem brush
Art green leaves song before…


Our desires and our chances for future

What am I want from future? – I don’t know…
The spiritual space wants slice itself,
But I please me, not speeding up soul show,
Тo separate pain knife from damage Ggelf.
 
Recover Ggelf from enshroud Magie Noire,
I meat a morning of a new behave.
What am I want? – to swim with you in pair
In rocky sky, like beams in swallow wave.
 
What are we want from future – God, like know –
He likes a free-coin ancient Chinese store:
Go through the world, my little Wild East cow,
To grasp clay round, but soul origin – more.
 
And that is why we will return at home
To our small village, like Alaska boat…
Who wants  this do? – homesickness icy storm?
Or all our way…or what’s before…or God.

 
Note

Ggelf – magic stick (God, going (re)alive for…)
 

Oh, Happy birthday, honey, dear!

 
Oh, Happy birthday, honey, dear!
Make fun of me, so don’t forget:
All  laugh is back side our fear,
Where insight core is nigh love bet.
 
Don’t scared…betting round a planet,
While friends, fly beds, void image bite,
Like stones… you’ll give me chance like penny
Тo pay song’s wings, protect self-fight.
 
I’m self-imaging, not self-eater.
Trust me, ‘before’ revised ‘until’:
We have a routing-filtering titer,
We drop old title for new life film.
 
It’s vitae painting, pigeons “cyto”,
Like quickly school for squaw-prairie pair,
Unweed eyepiece of virtue vitae –
I’m self-imaging, not self-eater –
Friend, weight film birth like… new birth day.
 
 

Note

pigeons “cyto” – quickly bird mail
 
virtue –  it means vitrum and virtum (at the other side – vicious and victim),  what are not a glass, but a  synonym of a basic philosophical notion, similar for ‘brave’ notion


You are laughing with me…

You are laughing with me…what about?
It’s about your kiss in a boat –
Small sky rook fly through silks trembling cloud,
Like your love, swimming my spirit port.

I am laughing with tears…oh, what’s happened?
It’s about my loose of plot plane –
Scald sun beams, like a satiate strapper,
Broke swell rocky for life routing gane.

But our life is not routing, but routers –
Friend, don’t switch optic rainy to null:
We are crying like elders in portets,
Craned up, like a Jar Buddha fortress,
Where they raven winds breathe young and full…


Confuse of insight

Give me insight, as a short meeting byte,
Share information…eat, like little petit:
Piece is a fight, but the Pease is light night,
Could turn off bite, roll meat matter to bit.

What’s our quest? – It’s a semantic game:
“Eat rolling curb” – range one, wants to be loose,
But the trick track and kerb gane are the same,
If your insight – gust replied confuse.


Words pine prickle

I want to make a word-dependent fortress,
Where I could grow like world-defended pine,
So you, seeing us in mind created portraits,
Couldn’t distinguish mind wish and vice of mine:

I’m bad for you, look like wet murky autumn,
It show for us wind-circling old tree arms
Where circle is 3 angle timing bottom,
Excess fourth angle –is sky blue prickle farm.

Prickles grow to create one missing fortress loophole –
Нere I see you like helpless bird at hill:
I pierce minds balls, make more extent, not little,
So eat art lines in cones like… useful pill.


Hat and love

You told me: “You’re not a gentleman. Your mention looks like bad…”
I answered you: “Му dear, I don’t believe in it…”
But Fate, this float dream’s sister, threw off my ash head hat,
So I fell down the ground, forgot to make you sit.

I screamed “I’m not crazy”, but lattice of my mind
Began to pierce our dialog, which was like prickle pow,
So I couldn’t find the answer, clued twiggy thinking bind,
And started burn meet scarecrow, to repay it just now:

Friend, I want have a freedom among my prison state,
This dreaming is essential for my today behove,
That’s why I’m not believer in mystic lady fate,
But I believe hat feather fly directly our love.








В конце русской части эссе в кавычках приведена цитата из романа “Мастер и Маргарита” Михаила Афанасьевича Булгакова