Обморок

Слова деревьев да Богу в уши,
Я вижу гладь и ширь,и тучи.
Взаимнообращенный воздух
перед носами и локтями, Поступь
листов зелёных клёна, вяза.
Единоточных безобразий,
Многообразий сожаленья
от слова «тихо» к старой церкви,
Метафизических глотаний,
Неловких поворотов брани.
Чайносплетенное сознанье
на сумму положенья знаний
на кухне утром, спозаранку
вершит под кожей страшный суд.

И только раньше, только пуще
животных устремлений к сути,
И жизнь колеблется не лучше,
Чем щекотливый вид окна,
Чем грудь сухая у торговок
палаток рыночных, и снова
первоступенчатой основой
кладутся руки на бедро;
И на лицо губных волнений
от драм пугливых человечьих,
Стоять по ветру может поле,
И что-то в зарожденьях воли,
Прохожих многих в косогорьях,
Где мчит и бдит июльский пух.

Когда нанюхавшись углами,
Пройдя от двери к осязанью
домашних чувственных возданий
и слёзных тихих вопрошаний,
не уменьшаешься в признанье
любви сердечной к матерям.
И разве в мысли есть мерцанье
худых и чутких всесмешаний,
И от бесов к часам слепаний
глазных упитанных бугров.
И в это время хочешь ерзать,
Дышать по сторонам и в проседь,
Просторы спят всегда поскольку
не шелохнется близкий дух.