Том 2. Орден Проклятых. Глава 19. Голоса стихий

Глава 19. Голоса стихий

В дороге Вильям без ночлега
провёл всю ночь. Достиг Глэнко
когда уж солнце высоко
сияло в небе. Вброд он реку
преодолел верхом, притом
совсем не чувствуя усталость.

О мести мысль его металась
отцу в обряде колдовском.
Он думал об обмане том.
Затем себя разубеждал он.
Дороже нету никого,
чем был отец ведь для него.
Но гордость! Зов её фатален!
Как униженья вспомнит он –
огнём так ненависть и вспыхнет
а блага, данные отцом,
все стёрты вмиг, как будто их нет.

- Пора начать. Чего ты ждёшь?
Стремленье ведь у нас едино? -
Спросил Алистер тут у сына. –

Подумав, сын решился всё ж.

И чертит круг мечом опять он,
всмотревшись в книгу, на земле.

- Уилл, мы – в избранном числе,
кому секрет всех чар понятен
и власть безмерная дана. -

Сказал Алистер, положивши
на книгу руку. – Покорив же
стихию, мы сильны сполна.

Сильней нас, нету колдуна:
как в прошлом не было, не будет
в грядущем. Помни, власть пребудет
с тобой все жизни, все века,
что проживёшь. И вечно знанье.
Но, жизнь поскольку коротка,
мы обретаем пониманье,
живя столетьями, тела
меняя, только жизнь прошла.

При жизни этой, книги треть я
прочёл, а дальше не успел,
ведь был в своё тридцатилетье
убит. Но в этот день предел 
перешагну я мира мёртвых.
Я – дух, но снова средь людей
я буду власть иметь властей.
Из мира душ и сил бесплотных
не возвращался так, как я
никто: без нового рожденья,
в обличье прежнего бытья.
Представь какое преклоненье
тогда я встречу у людей.

[Уильям]
- Тебе ли власть всего важней,
не знанье?
[Отец]
                - Я не лицемерю:
познанье с властью в равной мере.

На то Уилл подумал: «Власть –
Еще одна людская страсть.

Но как же так от чувств светлых
Отречься мне отец велел?
Убийство, ненависть – удел
ли мудрых и авторитетных?

Алистер – магии вассал.
Хоть он опутал всех обманом,
но людям помогал и странам.
Он – лучше всех, кого я знал.

Но как давно он стал тираном?


А я кем стал, презревши страх?
С отцом бы объясниться, ах,
Но объясниться не пора нам.» –

Подумал Вильям, второпях
с клинка смахнувши землю. В сталь он
вгляделся гордо. – «Всемогущ
лишь я, не он. Недостающ
здесь пункт один, что актуален:
Отец использовал меня.
Не жил он без обмана дня.
Я стал ему обязан многим.
И он обязан мне, видать!»

 
И сжал Уильям рукоять
меча, и воздух зло рассёк им,
воздевши в небо остриё.

[Уильям]

«Стихия воздуха, взываю!
Услышь веленье моё!

Расколет сила грозовая
пусть небо молнии огнём!»

И очертил он круг мечом.

Развеял горсть земли вокруг он. –
Поднялся ветер. Птичий рой
был бурей этою напуган.

[Уильям]

«О, сила воздуха открой,
мне мощь мою, что я в декадах
прошедших жизней познавал.
Мне дай исполнить ритуал!

Биенье крыльев, крик пернатых
над головой слышны. Поднял
глаза он в небо. Птичья стая 
летела врассыпную.

[Уильям]

                «Я
в просторы бурю призываю!»

И крик поднялся воронья.
И филин где-то страшно ухал.
[Уильям]
- Пусть в мир живых из мира духов
вернётся тот, с кем кровь моя
одна. Приказываю я!


В то время Алистер напротив
взывал к бушующей природе:

«Я грань миров перешагну,
когда стихий замкнётся круг!
Не быть у смерти мне в плену
ступить живим на горный луг,
и в мир явится, зримым всем,
судьбою править, бытием!

Слились два голоса: «Взываю!
Ветра и сила грозовая
сойдитесь, вспыхните огнём!»

[Уильям]
«Я повелитель, я всесилен
в порыве этом штормовом»

И только в землю меч вонзил он
как пламя вспыхнуло кольцом
вокруг него златым барьером.

В просторе, от тумана сером,
отец остался вне кольца.
Как будто бы стихии сила,
нарочно магов разделила.
Уильям пламя созерцал,
на рукоять меча опёршись,


И вдруг он голос услыхал
стихии: «Подчинять с тех пор жизнь
умеешь ты, когда отверг
пороки. Ныне различаешь:
кто светел, а в ком свет померк.
Выбор взаимоисключающ:
«познанье чистое» иль «власть».

Учитель мудрый был, но совесть
свою заставил он молчать.
 
Но есть судьба, как и закон есть.

Но твой отец презрел закон.
Закон судьбы и жизни, смерти.
Ему кто добры, – не пример те.

Сама стихия будто он.

Кто этой силой наделён,
не знает часто мер в гордыне.
Алистер властью ослеплён.
Ты – нет. Подумай, разве ты не
желаешь зло остановить?
Отца ведь замысел преступен
себя по книге воскресить.
 
Имели много сходных черт вы,
но слепы раз учителя,
способен ты пойти на жертву?
Отвергнуть жажду власти, для
того, чтоб не впустить тирана
в наш мир? Кто так ожесточён,
как он, тот благо и закон
в крови утопит безвозбранно.

(По телу пробежала дрожь)

Лишь сам хранителем ты знаний
останься, книгу уничтожь.
Прими нелёгкость испытаний!»


[Уильям скрыто]
- Смогу ли я его предать?
[Алистер]
- Уильям, отчего ты ждёшь?
С запретных сил сорви печать,
Смотрю: ты медлишь. Отчего ж?
Ты власть в стране опять вернёшь.

Во пламя кровь свою пролей.
И дай мне руку поскорей.

Я тело обрету с всесильем.

Тут в книге прочитал Уильям:


«Кто занял силу ветра, вод,
огня, земли, чей дух пройдёт,
сквозь пламя, после в середину
ступив кольца, тот обретёт
и кровь, и плоть. Но воедино
он силу с жизнью соединит
и человека примет вид,
когда шагнёт он за кольцо вновь.

И мир себе он подчинит,
себе всевластье уготовав. 
И будет он неуязвим
для стрел, меча или кинжала
по завершенью ритуала.
Оружьем справиться другим
с ним только можно. Но какое
оружье – это лишь поймёт,
кто вызвал в мир его. Лишь тот
заклятье знает роковое.»