Большая перемена...

Лишь закат - с доски стирает губка,
Рвёт наукой - школу во дворе,
И вот-вот урок, как мини-юбка -
У соседки лопнет на бедре...

По тени - расхаживают тени,
Полумрак спрессован - будто жмых,
И вот-вот большая перемена -
Переменит правду для двоих!

Под резцом - металл нарежу в стружку,
Выпью пойло выветренных чувств...
Я в чужие души, как кукушка -
Между слов - подбрасываю грусть!

Невпопад - звонок журчит спросонок,
И уже, чтоб я звенеть не смог -
Языком - как месячный телёнок,
Мне ладонь жуёт единорог...

Схватка тел - случается всё чаще,
Но открыв обиду, как тетрадь -
Я виню обоих - в настоящем,
Для того, чтоб в будущем прощать!

Дон Жуана - проклял Казанова...
Он давно к подобному привык,
Вот и я, как первенца больного -
Удавлю подушкой - тонкий крик!

Я надрезал нервы - будто стропы...
Безрассудно, истово, без сил -
Одиссея любит Пенелопа,
Лишь бы я её не полюбил!

Темнота уже полураздета,
Тихий омут - топится в пруду...
Гильотина ждёт Антуанетту -
Вот и я - соседку подожду!

Мягче сна - лишь то, что слишком грубо...
Оттого, всё прочее простив -
Только ей - искусанные губы
Разведу, как Берингов пролив!

Лишь закат - желтее, чем олифа,
И вот-вот у проповеди уст -
Соберутся мысли, словно грифы
Над зловонной тушей безрассудств...

Будто свет - я снял кольцо с мизинца,
Из груди, из вен, издалека -
Я отправил господу - гостинцы
На клочке тетрадного листка!

Пара глаз - синей, чем два линкора...
Две руки  - сошлись, как два весла...
Ах, ты боль святая, слишком скоро -
Буду ждать - чтоб ты не подошла!

Я меняю тысячу - на сотню,
Под ресницы - спрятаны волхвы,
И вот-вот, как свист у подворотни -
Отпущу - любовь из головы...