Фотография с Витязя

       Вот такой совместной фотографией заканчивался, да, думаю, и сейчас заканчивается любой научный рейс по морям, океанам. Я в первом ряду, в полосатой рубашке, в центре, как я там оказался, помню смутно, наверное, место мне занял англичанин Найджел, который справа от меня. Мы с ним дружили, разговаривали про советский тоталитарный режим, ну и вообще про всё, он спокойный положительный человек, настоящий англичанин. Боюсь, что он до сих пор так и не понял, что хозяевами тоталитарных режимов в СССР и Великобритании являлись, и являются, одни и те же люди, до сих пор. Просто в Великобритании тоталитарный режим был очень мягким, да и сейчас остаётся таковым. И останется таковым до тех пор, пока не будет уничтожена окончательно Россия. Палуба горячая, а я в шортиках и не захватил подушечки, чтобы сидеть. Поэтому такая поза у меня. Попробую написать побольше об этой фотографии, поразвлекать вас. Следующий за Найджелом вправо, пожилой экс-министр рыбного хозяйства Дании, душевный, простой в общении человек.

       Теперь двигаемся влево от меня, первый американец, за ним в полосатой майке немец, и ещё один американец, американцы были богатыми людьми, в отличие от всех остальных учёных, но оставались людьми, с которыми было приятно общаться. Всего иностранцев в этом рейсе было человек двенадцать. Почему-то наиболее тесные отношения с ними сложились у меня и ещё одного парня – Александра. Скорее всего, это было связано с тем, что я занимался аквариальной, я уже писал об этом, и там всегда было что-нибудь интересненькое и они частенько ко мне заходили, а Саша уже был умненьким научным специалистом. Он, кстати, сейчас – член-корреспондент Академии Наук. К середине рейса, сложилась даже целая традиция – иностранцы приглашали нас двоих на quarter to seven. В семь часов на судне был ужин, и мы за пятнадцать-двадцать минут до него собирались в какой-нибудь каюте иностранческой, и немного тестировали различные алкогольные напитки с какой-нибудь минимальнейшей закуской. Напитки и закуска были из разных стран, понятно по очереди. Запомнился абсент, гадость неимоверная, при всем уважении к иностранцам, так и не смог допить. Когда подошла наша с Сашей очередь, мы не ударили в грязь лицом. У нас была водка, грецкие и кедровые орехи, таранька, сало, и самое главное, трехлитровая банка солёных огурцов, сделанная моей любимой девушкой в Москве. По всем правилам, с кусочками хрена и листьями хрена, с красной смородиной, ну, и всеми другими необходимыми ингредиентами. После нас, мне кажется, все они поняли, что русские в этом деле – непревзойденные. Они требовали, чтобы я рассказал, про каждый кусочек всего, что было в огуречной банке, и только охали. Огурцы были, действительно, на высоте. Упругие и хрустящие. Вообщем, они ещё больше нас с Сашкой полюбили. Особенно датчане и англичане.

       Переходим ко второму ряду. Сразу за мной слева – капитан. Капитан, как и положено красавчик, как и было положено, у него должна быть судовая «жена», как и положено, самая красивая. Это блондинка, в самом верхнем ряду, третья, начиная справа. Подтверждаю, что девушка была очень достойная. Вообще, в рейсах романы между участниками – не редкость. И все относились к ним с пониманием, даже в лицемерное советское время. Некоторые пары закреплялись и на берегу, навсегда. Вообще, пребывание на судне в длительном рейсе очень сближает людей, возникает понимание, что мы все вместе, рядом, и наше выживание зависит от этого понимания, особенно в критические моменты, например, сильные шторма.

       Справа от капитана его команда: политрук, старпом, штурман и т.д. Слева от капитана – Парин Николай Васильевич, начальник рейса, учёный с мировым именем, пользующийся всеобщим уважением абсолютно заслужено, потому что он ещё и очень хороший человек. Рядом с ним – его заместитель Рудяков, тоже очень достойный человек. Они оба, весь рейс помогали всячески мне в моих стараниях с поимкой амфиприонов и доставкой их в Москву. Выделяли мне катер, когда нужно, а Рудяков иногда даже нырял со мной, помогал ловить рыбок.

       Первый от капитана справа, политрук, не могу сказать, что испытывал к нему симпатию, но он вроде не сильно злобствовал. Именно он следил, чтобы все наши передвигались по острову тройками, во избежание каких-либо инцидентов. Может из за него, мне не удалось завести небольшой роман с молоденькой симпатичной улыбчивой мальгашкой в г. Тулеара на юге Мадагаскара (шучу). Дело было так, в первый же день нашего похода на городской рынок, я столкнулся с ней, продавщицей на рынке. И надо сказать, что мы сразу испытали некую взаимную симпатию, друг к другу. Она не знала английского, всего несколько слов, я – французского. Но, несмотря на это, на третий день, она смело взяла меня за руку и повела за собой, ласково говоря мне что-то по-французски. Честно говоря, я несильно сопротивлялся. Я к этому моменту смог избавиться от своей «тройки» и был свободен от «наружки». Мы уже шли по какой-то улице, но тут всё-таки у меня начал работать здравый смысл, и я взял себя в руки, и начал возвращаться.  Так я и не узнал, что она со мной хотела сделать, тра@нуть или съесть.

       Третий, четвертый и верхний ряд – это в основном, научный состав рейса. Ещё  одна психологическая особенность отношений людей в рейсе – это приписывание романов с теми или иными людьми. Мне приписывали роман с яркой брюнеткой, Ольгой из нашей лаборатории морской биоакустики, (она – третья слева в третьем ряду), и мы с ней всегда смеялись над этим. У нас с ней были просто хорошие отношения, рабочие. Ей повезло, и у неё был очень достойный мужчина на судне. За ней, слева человек с яркой сединой, сыгравший огромную роль в моей жизни. Датчанин Йорген. Он жив и сейчас и я всегда вспоминаю его с благодарностью. Как-то уже в конце рейса, во время очередного quarter to seven второй датчанин предложил Саше приехать в Копенгаген, поработать ненадолго. Йорген услышал это и пригласил меня тоже, хотя морские млекопитающие и не его тема. В результате я три раза летал к нему в Копенгаген, работал в библиотеке, у нас же с литературой по моей специальности было всё очень плохо, собирал материал на свою работу – многотомник по морским млекопитающим. Который, я так и не написал, но продумал в деталях. Он же отправил меня в университетский городок Орхус и познакомил меня с г-ном Мёлем, одним из ведущих специалистов по морским млекопитающим. С которым, мы молниеносно познакомились и подружились, несмотря на то, что он входил в первую тройку мировых светил. Он предложил совместную работу, но мой шеф зарубил всю эту работу, да и всю мою научную карьеру, таким образом, просто по глупости. Ну, и, наверное, ещё из вредности. Мы его в шутку называли всегда агентом ЦРУ и госдепа, засланным в СССР для саботажа и развала науки. А еще он был очень похож на предателя Андропова. Одно лицо, один типаж. Но вы знаете, я нисколько сейчас не расстроен, что моя научная карьера рухнула в одночасье. Вы ни за что, не догадаетесь, почему. Потому что тогда, я ни за что, не попал бы на Фейсбук. И не встретил бы вас всех. А вы все такие замечательные. Люблю вас всех. Ну, женщин, канешно.