Подборка в газете Шахтёрские вести 15 2004 г

Подборка в газете "Шахтёрские вести" №15 (2381) (г. Макеевка, 11 сентября 2004 г., стр. 4)


ДУША – В ЗАВЕТНОЙ ЛИРЕ

           Недавно я открыла для себя Поэта! Изумилась глубине его строфы, точности рифмы, широте мысли. И с наслаждением, почти залпом перечитала оба подаренных сборника – "Прямой билет" и "Под зелёными небесами", к которым затем возвращалась ещё не раз.
           "В миру" автор – заместитель директора по экономике шахты "Чайкино" Василий Николаевич Толстоус – профессионал, замечательный специалист своего дела, дотошный и скрупулёзный руководитель ответственной службы. Так его характеризуют все, от подчинённых до директора по экономике ГП "Макеевуголь" Игоря Марковича Беленкова, который начинал с ним работать в бытность выпускниками ДПИ ещё на шахте им. Поченкова.
           А в стихах, в "заветной лире" Василия Николаевича обнажается его душа, умеющая тонко чувствовать, страдать и восторгаться, воплощая все эмоции в ёмкое слово и глубокий смысл.
           Поэзия и проза даются ему одинаково. Сужу по тому, каким слогом он изложил свою родословную в кратком очерке истории его семьи. Этот жанр дополнил суть поэзии В. Толстоуса, определив её истоки.
           Родился в шахтёрском городке Свердловске на Луганщине в горняцкой семье. Ветви своего генеалогического древа знает досконально. И о каждом члене семьи нашёл что сказать объективно и по-доброму.
           Наша трудовая Макеевка стала для Василия Толстоуса второй родиной. Здесь живут его "три Евы" – жена и дочери, его музы, "зашифрованные" инициалами. Здесь рождаются и живут стихи – очень лиричные, "камерные". Василий Николаевич не останавливается на достигнутом. И наверняка скоро выйдет его новый сборник. Ведь для него поэзия – это каждодневная потребность души.
           Предлагая вашему вниманию подборку стихов разных лет, пожелаю автору творческого вдохновения и дальнейшего сотрудничества с нашей редакцией.

ВЕРА ЛЯЩЕНКО



***
В краю степей и перелесков
я бредил стройками дорог.
Простор большой в стране советской:
пройти насквозь не хватит ног.
Я помню первый телевечер:
шёл в пятьдесят девятом май.
Открыл, что мир наш бесконечен,
в нём есть и море, и трамвай.
Ещё мы в космос не летали,
и мчали улицей ЗИС-5.
В стране дверей не замыкали:
не от своих же замыкать!
В старинном парке две воронки
укрыла зеленью трава.
Мир наступил нестойкий, ломкий,
в свои не верящий права.
Братишка мой вот-вот родится.
О ком ни вспомнишь, тот – живой: 
то скрипнет в зале половица,
то бьют часы над головой…


ГОРНЫЙ МАСТЕР

Сто девяносто метров лавы.
Сто девяносто – рёв и вой.
«Кто горный мастер? Кто здесь главный» –
«Вот этот, самый молодой».
Сквозь пыль видны глаза и зубы,
углём чернёное лицо.
Его рукам подковы гнуть бы
в турнире сельских кузнецов.
«Мы, батя, в лаве. Рубим уголь
комбайном. Видишь: это шнек.
А кровля – нервная подруга –
не дремлет, мил ты человек.
Так что давай сюда. Здесь можно –
вверху железный козырёк.
Пойду – я дело ведь не брошу –   
рубать донецкий уголёк». 
И он исчез в пыли кромешной,
растаял полностью во мгле,
сим подтвердив, что нет, конечно,
чернее места на земле.
Сто девяносто метров лавы.
Сто девяносто – как нора:
полметра влево, столько ж – вправо,
от кровли к почве – полтора.


***
Внезапным счастьем хочется делиться.
С печалью каждый сам в себе.
Меж ними перепахана граница.
Несчастий больше, чем побед.
С годами достижения негромче.
От поражений рябь в глазах.
В пути отпочковались те, что ропщут.
В почёте те, что шли назад.
Все шрамы превращаются в морщины –
увы, не сгладить их рукой,
но не стареют гордые мужчины,
не признающие покой.
Им близок свет гагаринской улыбки,
уютен брежневский застой.
Они уйдут, не затворив калитку.
Следы не сгинут за чертой,
ведь пуст и странен гений без эпохи,
пуста эпоха без него.
Для счастья почва взрыхлена неплохо.
Живите. Только и всего.