Моё детство и юность прошли в зоне

В Перми есть Гайва небольшой микрорайон,
Там ГЭС проходит, что Камскою зовётся.
И в сталинские времена та ГЭС была
Построена заключёнными людьми
Зовущихся в народе коротким словом зэки.

Мои родители приехали
На Гайву в конце тридцатых.
Приехали они с голодных, разрушенных
Советской властью деревень.

Семья у них была большая,
До революции в достатке жили,
А революция пришла
И их загнали всех в колхоз.

Амбары их подчистили,
В колхозе стали все трудиться,
Но денег и продуктов не давали,
А за работу ставили им трудодни.

В народе быстро их прозвали палочками,
Но палочки есть палочки,
Суп из них не сваришь и чаю не попьёшь.
По всем деревням начался голодомор.

И дети взрослые всеми правдами неправдами
Стали уезжать из деревень.
Уехать тоже было сложно, паспорт не давали.
Моим родителям всё же удалось.

И возле пристани домишко ветхий обустроили,
А тут война, отца забрали на войну.
Мамулечка одна переносила тяготы военные,
А в сорок пятом папуля раненный  с войны пришёл.

Мы друг за другом стали сразу появляться
И семеро нас народилось в родительской семье.
В бараке комнату нам дали маленькую.
Бараки эти зэки строили, к тому уж времени
На вольное поселение они все перешли.

И наша Гайва вся была поделена на зоны
Итого там было всего шесть зон.
Наш барак находился во второй зоне.
Мы так привыкли к этим зонам
И странностей не находили в слове том.

А те кто приезжал к нам удивлялись,
Что будто словно заключённые
В зонах мы живём.

И так мы жили и только в девяностых те зоны
Поменяли статус и стали называться микрорайон.
Такие времена вот были
И нашим детям это слышать дико,
А мы послевоенные привыкли ко всему.