набросок д не пропетровска

набросок д не пропетровска

сумасшедшего бред ли?
бредни и сумасброд
этот город
меня сжирает,
открывая огромный индустриальный рот

этот город так скучен, ссучен,
удушлив его спектакль
в пролётах лестниц, где самокрутки скручены
дремлет в дурмане древний кетцалькоатль

I

мы по разные стороны разные стороны разные сто
зеленеет наш сад весной
я кричу постой
и тяну ладонь
обжигаюсь, будто о кастрюлю с шипящим зефиром
мне не надобно метеосводок
новостей мира
и видео с дронов
самое страшное -
у меня в голове в квартире
вглубине доткома
в прямом эфире

II

выхожу из себя не выходя из комнаты
не выезжая из города
но как будто пишу из далёких краёв,
из неведомых далей
я стою на Кайдакском мосту, он такой же, как все мосты
город речкой вспоротый,
как в Судане детские вспороты животы
старые девы прячут подальше шали,
ходят на улицы с пудрой восьми слоёв
вечер так тих, будто бы расслоён,
но нам его не отдали

III

и в очередной чёртов раз, сквозь завесу снов,
держащих землю слонов,
я спешу на помощь златовласым богиням,
но не пою им нудных псалмов;
прошу лишь не забывать моё имя
и украшать им посредством дешёвой краски
любой из встречных столбов
любой из столпов
страшной российской сказки

IV

человечья ли кровь во мне? бесья кровь?
слово «стоп» не застопит снафф
солью ссыпается сотня слов
в моих компульсивных и страшных снах

накаляется ад, опускается свежесть
небо - темнеющая полоска
оставили девственность
праведность
трезвость
в запущенных улицах
днепропетровска

V

между цветущих и розовых рёбер весны
обрюзгший таксист меня подвозит на левый берег
на белом мерине
пока мосты над Днепром свои смотрят речные сны -
настоящие, аш два ошные, неуверенные

снится им море, свобода, большой циклон
наматывающий весь мир на веретено
в чашке коричневой жидкости - весь Цейлон
сколько отведено? можете не ответить, но

днепр-река нил-река иордан-река
все, как кошки, ластятся
солнца блюдце фаянсовое
бьётся о горизонт, пока чайки пикируют вниз
флэшбеки меня опоясывают
Иштар меня опоясывает
пока я пинаю ошмётки бездомных крыс

VI

взгляд на две тысячи ярдов
в абсолютное никуда
привычное ничего
и всегда - во тьму
афганский синдром, вьетнамский синдром,
 
плевать, когда на репите одна баллада;
привлекая три сотни мух
расплескаюсь ручьём от африки до невады
 
попробовав жизнь на запах, на цвет, на зуб
калякаю эту записку с передовой,
повторяя, будто безумный,
"генерал, наши карты дерьмо...
дерьмо!"
 
не счесть, сколько раз я себя представлял
в гробу,
как несут, надрываясь, цинковый гроб
хоть и жил по совести, братьев не подставлял,
надевал под рубашку майку,
не мёрзнуть чтоб,
писал и синквейн, и хайку,
да всё снилось, как мне целуют холодный лоб
жрал прозак с триган-д горстями
да вышло только уснуть

и потом рвало

VII

я боролся за власть и с властью,
да так, чтоб всласть,
торчал на том, с чего другим не удавалось слазить

\я помню их впалые вены, их глаза квазаровые,
каньоны скул,
пролитый от трясущихся рук раскалённый зефир,
как леска их жизни оборвалась\

как боролся с миром, пытался наебать весь мир,
пытался его соблазнить, как искуснейший ловелас,
обивал пороги соборов, дыша перегаром на святые фрески,
христовы страсти
побороть пытался
застрявши в образе дикобраза,
потом лишь некроз и старость,
харон мне махает "влазь"
а я же цеплялся за молодость
образы дискомрази
и дикомрази
 
потом лишь боролся с тем, что я отродясь
по первичному определению безобразен

VIII

боролся с желанием не отпускать родных,
засовывая их вещи поглубже в шкаф
филипп морриса в потолок
выдыхая пары арбузные
кривой накалякал стих
натыкал побольше строк
налил перегретый раф
вполне оказался вкусным

перестал искать пристань притон и покров причал
будки и цепи для глупых безвольных псов

я не молчал
я никогда не молчал
я просто вымалчивал пару ещё стихов

IX

после леса тёмной чащи-гущи -
непреодолимая гора

главное из мнимых преимуществ
то, что мне не страшно умирать

X

но я вновь просыпаюсь под сводами
тяжелого потолка
как обезумевший фюрер
ору «где мои полка?»
я вдыхаю ветра, прилетевшие с далека,
чтоб заболели бронхи; настолько сильно
мечтая, чтобы только твоя рука
меня вздёрнула на осине

XI

я настолько пуст и спокоен:
меня не ебут ни выборы, ни биткоин,
ни будничное, ни паранормальное,
ни вошедшее в норму вещей, ни, тем более, несуразное
всё, на что хватит меня в бесконечном хаосе -
сказать, что порно нормальное,
и можно его сюжет растянуть в роман
растираю рваной футболкой по плазме
убитого комара

и это ещё хоть куда!

раньше ведь вспарывал брюхо матрасам
себе казался иконостасен
особенно если с пропоя

в себе ! находил прописные истины

с начала отбоя, пока не распидарасит
выкладывал их на полу из окурков винстона

XII

па! па! па! и по кругу! па!
ритм мой - пульс пулемётных щелчков
танцевать в темноте под огнями ночей, нигде
в тоже время везде
забирай идею, хичкок

XIII

вновь вдыхаю ветра, прилетевшие с побережья
отныне я пулестойкий

я ухожу навсегда
и во след мне нежно
поют, не фальшивя,
горластые водостоки

XIV

вот мой трепещущий поцелуя бутон
вот последний стон
потерянный кошелёк,
в нём заблёванная бумажка - всего стишок
разложи в карманы
сбереги для других миров
или, в худшем из случаев, для нирваны

XV

водка - не выход, но льётся
и долбит саб

спокойствие - это не церковь, а в парке тир

забудь наконец то забудь наконец то заб

голая девочка с криком бежит

в объектив

а. романова
2019