Месть эскулапа

Работе она себя отдавала всю, без остатка!
А в последнее время работала просто на пределе
всех допустимых человеческих возможностей.

И срыв... Головная боль включилась адская с
диким головокружением!
Конечно, госпитализировали.

А, надо сказать, Софья Константиновна дама
не то чтобы с характером, но какая-то заводная!

Тронешь её... ну, только намёком на усмешку,
не то что на негативчик - такое получишь! Забудешь,
чей ты есть!

Зато и развеселит, и обласкает лучше и желать не надо!

И вот, прибыла она в стационар. Зашла в приёмный покой.
Какая-то незнакомая медичка-синичка говорит ей:

- Подождите, пожалуйста, там, в коридоре. Я вас позову.

Удивилась Софья Константиновна: в покое, кроме этой
пигалицы(!) (заметили, как настроение резко меняется -
медсестра мгновенно преобразилась в пигалицу!), никого нет.

Однако, вышла, присела на какое-то подобие банкетки,
губы поджала.

А рядом женщина сидит. В верхней одежде, узлами, сумками
обставлена вокруг себя...
Вдруг она обращается к Софье Константиновне:

- Вы хотели вперёд меня пройти? Я жду здесь почти два часа и вас
не пропущу!

- Как это... почти два часа ждёте?!

- Сказали, что вызовут. Жду... давление стегает...

Софья Константиновна на минуту откинула на спинку
этой... ужасной банкетки свою несчастную головушку - болит,
кружится, какая-то дурнота расплывается по всему телу.

Ни слова не говоря, Софья Константиновна поднимается и идёт по длинному коридору,
сворачивает, поднимается по ступенькам,
пока не упёрлась в дверь с надписью: "Ординаторская".

Заходит без стука, решительно. Навстречу ей, приветливо улыбаясь,
идёт гинекологиня. Их мужья, которых с ними теперь нет, были
большими друзьями. И также улыбаясь, встаёт
(он всегда и всем улыбается) назначенный ей лечащий врач.
Это мужчина, он не на много старше Софьи Константиновны и
они давние-давние знакомые, он также дружил с её мужем да и
с ней у него отношения тёплые.

Но всё это для неё в мгновение потеряло абсолютно всякое  значение.
Более того, улыбки подействовали на болезную, как
красная тряпка на быка!

И она сходу, как из пулемёта:

- Борис Альбертович (за глаза его называют Борис Абортович)!
Там у двери приёмного покоя женщина два часа сидит, смерти
дожидается, - (гинекологиню, как ветром из кабинета сдуло!),
 - может это её и устраивает, и даже может очень нравится - мне такая
перспектива не по душе! Если мной немедленно не займутся,
то займутся вами, обещаю...

Хоть бы на секунду закалённый доктор пригасил улыбку!
Кажется, ещё шире заулыбался - ни дать, ни взять,
как в рекламе зубной пасты "Поморин"...

- Кто это два часа ждёт?! Не бывает у нас такого безобразия! -
заговорил он ласковым, каким-то вкрадчивым голосом, а сам
с пациенткой уже выходит из кабинета.

И пациентками занимаются тут же, немедленно! Обеими сразу.

Утром обход. Софья Константиновна уже не только не возмущается,
но и не удивляется даже, что врач один, без медсестры  его
проводит. Хотя давняя картинка из детства стоит у неё перед глазами:
врач осматривает - веки оттягивает, язык смотрит, выстукивает своим
пальцем по пальцу, прижатому к телу больного... а трубочка...
такая коричнево-блестящая, изящная! Врач прижимает её к своему уху,
а раструбом с другого конца прижимает к груди больного...
Ей всегда так хотелось потрогать эту диковинку!..

Медсестра на обходе во фрунт стоит, рядом! Доктор спрашивает у неё,
как больная спала, какая температура, какой был стул...
И медсестра отвечает без запинки! Записывает всё, что говорит
доктор.

А теперь доктор один входит в палату. Вот он, Борис Альбертович!
Ослепительно, от самой двери, всем улыбается. О! Точно! Ещё и наподобие
Чеширского Кота!

Он присаживается на ближайшую койку больной. Тихонько беседует с пациенткой,
непременно измеряет ей давление. Но никуда ничего не записывает,
никаких особых рекомендаций... да, ещё молоточком поводил ей перед глазами...

И все дела!

Тоже будет и на следующей койке, со следующей больной.

Софья Константиновна наблюдает. Голова болит, а что ей не болеть?
Она ещё не отдохнула от убийственной нагрузки, лекарствами
ещё не накачена, да и спала не очень - всё-таки, обстановка
не располагает.

Но раздражения нет, а так бесенятки какие-то пробегают.
Им Софья Константиновна рада - хороший признак.

И вот врач подходит к её постели. Строптивица придвинулась к самому краю, и
врачу совершенно нет места присесть.  Он просит подвинуться.
Даже как-то помогает в этом. Потом проделывает всё по отработанному
годами на других пациентах шаблону. Улыбка, временами просто счастливая,
не сходит с его лица.

Наконец, он собрался перейти от неё к другой разболезной даме.

- Борис Альбертович!- громко обращается к нему Софья Константиновна. -
Вы только что, в присутствии нескольких уважаемых дам, сидели на моей постели!
Я, при этом, находилась в неглиже! Это, батенька, афронт*!
Теперь, как благородный человек, вы обязаны на мне жениться!

Растерянность и секунду не продержалась на лице эскулапа.
Сияющая улыбка по-хозяйски согнала непрошеную незнакомку - растерянность.

- Я же ко всем сажусь на постели. Обычай у меня такой.

- Это уж вы, как себе хотите, а я дама одинокая, мне такая
конфузия ни к чему!

С коек слышно, как бабёнки прыснули.

Ничего более не сказал улыбчивый доктор. Перешёл к другой койке...

На следующий день, при обходе, картина начала в точности повторяться.
Но вот Борис Альбертович у койки своей "невесты".
В сценарии произошли изменения:
доктор берёт табурет, садится на него, повернувшись спиной 
ко всем обитательницам  палаты и начинает проделывать обычные манипуляции.
Наконец, дело доходит до измерения давления...

Сияющий док продевает руку Софьи Константиновны в манжетку,
укладывает руку у себя  между ног так,
что её кисть почти упирается ему... в гульфик**.

Софья Константиновна в шоке! Она пытается убрать руку,
"жених" упорно возвращает её на прежнее место, придавливает, чем
ещё более увеличивает опасность касания обозначенного места.

И так он измерял Софье Константиновне давление ежедневно.
Это было невыносимо ужасно и... смешно: несколько минут
эта дама лежала с зажатой между ног мужчины рукой, едва не касаясь его причиндалов.
 
Потом, в течение дня, Софья Константиновна
несколько раз ни с того, ни с сего,
впадала в истерический смех...

Вот это месть! Долгая и сладкая!
...........................................................
* - афронт - франц. - обида, оскорбление;
** - гульфик - на брюках мужчин - ширинка.