Психея Эросу

Я видела себя отважным воином, приближавшимся к тебе с величественным достоинством и гордостью в уме.
Отточенным с острым трепетом и особенной нежностью.
Глазным остроконечным лезвием свой меч для поединка с вечностью.

Для очередного предстоящего сражения с противником.
Огнедышащим змеем...с драконьим именем.
И тщетно надеясь я шел по воде, словно святой на свет во тьме.

Но корабль мой потерпел крушение и бой одержал поражение.
Я попал в плен, теперь меня может спасти от пролитой крови.
И смертной кары, лишь ее шаги...богини Астарты и Дорисфен.

Я видела себя сожженной ведьмой, от которой остался лишь пепел.
Который был кем-то развеян по заснеженным долинам и склонам
Под осенний вечер меня унес северный ветер.
И сегодня с великой любовью я одержала от этих мук освобождение.
И начинала сначала жизнь в конце.
Эпохи Возрождения.

Видела себя лежащей в траве и смотрящей на небо.
На то, как наступало утро и возобновлялась моя вера.
В человечество и в любовь.
Я оказываясь маленькой и беззащитной девочкой.
Перед огромной скалой бесконечности.

И самсара поглощала иногда мой день.
Становился больше.
Расширялась, углублялась, возвышалась его темная тень.
И безликие тревожили мое сердце, поверь.
Днем и ночью.

Но я не испугалась, ведь когда-то...
Я была такой же клыкастый зверь.
И может даже убивала так же.
Как моих друзей.
Сестер и Братьев.
Убивают войны.
Ненасытных страстей.
Тысячами за день.

Я видела себя принцем в одиноком замке бытия.
И такой же принцессой, которая была заперта в нем же одна.

Я видела, ведь не могла не видеть этого.
Как открывались и закрывались его врата.
Точно так же, как глаза, когда оживает и умирает одновременно душа.

Я видела и доверяла своим видениям.
Которые пробуждали меня ото сна.
Во имя спасения.
Святого сына, духа и отца.

Пропадало всяческое забвение и я.
Становилась бесформенной.
Но чувствовала еще сильнее, что жива.
А до этого была заживо погребенной.
До этого дышать полной грудью было невозможно.
Или я сама не могла, потому, что...
Была мертвой, была мертва.
И убивала потихоньку саму себя.

Я видела всевозможные формы и виды себя.
Которая существовала и даже еще...или пока не была.
В этих стенах сознания.
Я просыпалась и не хотелось снова засыпать.
Такой уж была привлекательной эта кровать.

Я видела себя воющим волком, когда всходила полная луна.
Я видела и слышала, как другие воют.
И зовут меня на дым костра.

Я видела жестокость охотников.
На окраине леса.
И звериный оскал.

Я видела что-то невозможное.
Что Бог создал.
И перевесил.
Хоть и гармония была.

Я видела себя тобою и всем, кем я до этого была.
Я видела, как боролись с судьбою.
Другие, но я ее тотчас приняла.
И сожгла...

Я видела, становясь обнаженной.
Голой перед тем, как меня осудит толпа.
Я видела, как кто-то меня уводит и топит.
Сама река.

А вокруг, лишь отражают пустые зеркала.

Я видела в своих глазах свободу.
И неволя в них замерла.
Я видела, как бросали в воду.
Со злобой.
Тех, кто был другого мнения.

Я видела себя воровкой.
Я видела, как Дюрер рисовал.
Я видела и мне неловко.
Что это все был чистый дар.

Я видела, стекла по стеклам.
Как капля от невинного дождя.
Я под ливнями стояла долго.
И промокла до самого дна себя.

Я видела, как стоят лошади в стойлах.
Как коров ведут на бойню.
Я видела, как скот разводят.
И как пасется на лугу овца.

С позором.

Я видела, все, что только видеть можно.
И кем я только не была сама.
Я видела, как Диоген, родной мой.
Жил в бочке без меня.

Я видела, как бушует море.
И как молчат в полях ветра.
Я видела, как распускались розы.
В твоей душе горит свеча.

Я видела, как мосты разводят.
Хоть в Питере я ни разу еще пока не была.
Я видела, как их снова сводят.
И как возводят храм на чужих костях.

Я видела, как Ганг омоет.
Всех без исключения.
Он свят.
Вдоль его берега.
Бродит Божественная мать.

Я видела, как призрак ночи.
Махает крыльями и не спеша.
Блестит звезда, имя которой.
Не назову я никогда.
Но буду помнить.
О ней всегда.

Ребрандт рисует возвращение блудного сына и отца.

Я видела, как тайны просят.
Рассказать им про себя.
Про существование других народов.
Без кожи, без расы, без света дня.

Но вмещая в себе весь смех, все слезы.
И все от радуги цвета.

Я слышала тот ангельский голос.
Который пел мне до утра.
И видела печальный образ.
Облик, отблеск всех историй.
Вместила душа моя.
Небесная ария.

Я видела и мне нравилось наблюдать.
За тем, как ходят толпы.
Меняются времена.
Кто-то спешит за звездой путеводной.
А кто-то на работу несется без ума.

Как я в автобусе ездила сотом.
И не могла оторваться от окна в котором.
Сменялись позы, движения, была ходьба и остановки.
Прозрения.

Как появлялись слезы-росы.
Как от них свежела щека моя и трава росла.
Как стариком седобородым.
Как обычной девушкой, посудомойкой.
Я была.
Была.
Была.

Словно меня никто не просит.
Писать об этом.
Я сама.

Увидела, как покидает лето.
Отчие края.
Приходит осень.
Осыпается листва.
Моя.
Покрываются льдом заснеженные моря.
И лебеди не улетают на юга.

Я видела зимой, как птицы верят.
Что вновь наступит после холодов весна.
Их крик, их зов всегда.
Переносит меня туда, где...

Я видела, как становилась обычным следом.
Который смоет опять волна.
Но этот ласковый и дивный берег.
Зовет все эхом в ночь без сна.

Иисуса на кресте, с колом в центре сердца.
Икону плачущую во сне.
Девы Марии с младенцем.
Архангела Михаила.
Который помог однажды всем.
Спуститься на землю.

Я видела все сказки детства.
Гофмана, Андерсена, Пушкина...
Анну Каренину лежащую на рельсах.

И даже те, которых не было до этого.
Песни.

Которые не коснулись даже пера.
Но от них никуда уже не деться.
Я маленькой никогда и не была.
В глазах немого старика.

Я видела, как залетает ветер.
Прямо в сердце Кая.
И оно леденеет, болит, затвердевает.
Как маленький принц время от времени.
Покидает свою планету.

Как в комнату падает звезда.
Я видела, как наступает вечер.
И что на небе в этот час.
Творит судьба.
В ответе за нас.

Весь свет, что был, лишь на планете.
Уже замедленно погас.

Я видела, как смеются беззаботно дети.
И как рождаемость возросла в сто раз.
И как уменьшились на белом свете.
Поиски счастья и добра в глазах.

Я видела, как создаются семьи.
Сама в одной из них жила.

Доисторические времена.
Себя в образе того-же жреца, индейца.
И в Парфеноне я жила.
И то, как умирал Сократ.
Выпив добровольно яд.
Не огорчился, а возрадовался.

Знакома я и с Колизеем.
Любую роль сыграть смогла.
Любила я писать портреты.
И все часы настенные сожгла.

Я видела, как смещались земли.
Антарктика оттаяла.
Я видела, как все превратилось в пепел.
Как я когда-то после инквизиции исчезла.
Без следа.
Один лишь ветер принял меня.
Тогда...
И я теперь.
Вновь ожила.

Люблю стоять над этой бездной.
Которую, словно бумагу прорвала.
Это дыра, это надежда.
На то, что встречу я тебя.

Мой ненаглядный, невинный Эрос.
Навеки я твоя Психея.
В этой поэме.
Навсегда.
Я верю.
В нас.
Верю в тебя.