Тарковский Арсений Александрович

Арсений  Александрович Тарковский родился в Елисаветграде (Кировоград, Кропивницкий) Херсонской губернии.

Отец - Александр Карлович, потомок польского дворянина. Мать - Марина Даниловна Рачковская, румынка.

Отец был воспитанником основателя украинского театра Ивана Карловича Тобилевича (Карпенко-Карого). Работал банковским служащим, но живо интересовался искусством,  особенно поэзией.

Арсений Тарковский учился в гимназии, в музыкальной школе; видел выступления известных поэтов Фёдора Сологуба, Константина Бальмонта,Игоря Северянина. Был тонким ценителем музыки, обладал поистине энциклопедическими знаниями.

В 17 лет приехал в Москву, работал в газете "Гудок", где начинали Булгаков и Олеша, Катаев, Ильф, Петров.

После революции мир русской поэзии пережил трагические утраты: расстрел Гумилёва, Бориса Корнилова, Павла Васильева,Клюева, самоубийство Есенина, Маяковского, Цветаевой, гибель Мандельштама, гонения на Ахматову и Пастернака, изгнание Бродского...

Тарковский избежал репрессий.  Его  ВСЕГО лишь не печатали! Только переводы с восточных языков.

Гражданин и патриот, Арсений Тарковский после многочисленных заявлений, был зачислен в военкоры в 1942г. (несмотря на непригодность к воинской службе).
В декабре ранен в ногу разрывной пулей. Вследствие газовой гангрены хирург Вишневский ногу ампутировал.

В 1946г. первая книга стихотворений была набрана в печать. Но тут состоялся разгром Зощенко и Ахматовой, а заодно и  стихи Тарковского признаны безыидейными, поскольку в них ни строчки о Сталине, а о Ленине - только единожды! И книгу "зарезали".

"...Судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке..."

Первый сборник стихотворений Арсения Тарковского "Перед снегом" вышел в 1962г. когда поэту уже было 55 лет.  В этом же году его сыну Андрею Тарковскому присудили  первую премию Венецианского фестиваля за фильм "Иваново детство".

Тарковский считал, что все великие поэты - родственники по духу, будь то грек Гомер,римлянин Овидий, немец Гёте или русский Пушкин.  Александра Сергеевича считал примером душевного здоровья, причастного мировой культуре...

Поэзию Арсений Тарковский не мыслил без гармонии, соединяя её с музыкой -  самом загадочном из искусств.

Молодому Тарковскому судьбой дарована последняя дружеская привязанность Марины Цветаевой. Поэт посвятил Марине такие стихи:

Стол накрыт на шестерых —
Розы да хрусталь…
А среди гостей моих —
Горе да печаль.

И со мною мой отец,
И со мною брат.
Час проходит. Наконец
У дверей стучат.

Как двенадцать лет назад,
Холодна рука,
И немодные шумят
Синие шелка.

И вино поёт из тьмы,
И звенит стекло:
«Как тебя любили мы,
Сколько лет прошло».

Улыбнется мне отец,
Брат нальет вина,
Даст мне руку без колец,
Скажет мне она:

«Каблучки мои в пыли,
Выцвела коса,
И звучат из-под земли
Наши голоса».


Тарковский - словно связующее звено между нами и Серебряным веком. Он был современником Пастернаку, Цветаевой, Ахматовой. Он родился при Толстом, а Толстой - при Пушкине! Всего две жизни - от Пушкина до нас...

ВЕликий русский поэт Арсений Тарковский служил России и народу словом и делом.  Не чиновникам, не политиканам, временщикам, идеологам; его поэзия вне времени и конъюнктуры, а значит - вечна!
Вот несколько стихотворений Арсения Тарковского. Впрочем, цитировать его можно бесконечно!
        * * *
Стелил я снежную постель,
Луга и рощи обезглавил,
К твоим ногам прильнуть заставил
Сладчайший лавр, горчайший хмель.

Но марта не сменил апрель
На страже росписей и правил.
Я памятник тебе поставил
На самой слёзной из земель.

Под небом северным стою
Пред белой, бедной, непокорной
Твоею высотою горной

И сам себя не узнаю,
Один, один в рубахе чёрной
В твоём грядущем, как в раю.

   ПЕРВЫЕ  СВИДАНИЯ
Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла.

Когда настала ночь, была мне милость
Дарована, алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота,
И, просыпаясь: «Будь благословенна!» —
Я говорил и знал, что дерзновенно
Мое благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были, и рука тепла.

А в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря,
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне,
И — боже правый! — ты была моя.
Ты пробудилась и преобразила
Вседневный человеческий словарь,
И речь по горло полнозвучной силой
Наполнилась, и слово ты раскрыло
Свой новый смысл и означало царь.

На свете все преобразилось, даже
Простые вещи — таз, кувшин,- когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твердая вода.

Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы подымались по реке,
И небо развернулось пред глазами…
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.

Поэзию Арсения Тарковского я открыл для себя в далёком 1975 году. Учась в Харькове, попал в стройотряд в крымское село Табачное. В местной библиотеке взял почитать небольшой томик Тарковского. И был сражён вот этими двумя  стихотворениями:

Отнятая у меня, ночами
Плакавшая обо мне, в нестрогом
Чёрном платье, с детскими плечами,
Лучший дар, не возвращённый богом.

Заклинаю прошлым, настоящим,
Крепче спи, не всхлипывай спросонок,
Не следи за мной зрачком косящим,
Ангел, оленёнок, соколёнок.

Из камней Шумера, из пустыни
Аравийской, из какого круга
Памяти — в сиянии гордыни
Горло мне захлёстываешь туго?

Я не знаю, где твоя держава,
И не знаю, как сложить заклятье,
Чтобы снова потерять мне право
На твоё дыханье, руки, платье.

Вот она, магия строки! Гармония, ворожба,волхвование!...

          ПЕРЕД  ЛИСТОПАДОМ

Все разошлись. На прощанье осталась
Оторопь жёлтой листвы за окном,
Вот и осталась мне самая малость
Шороха осени в доме моём.

Выпало лето холодной иголкой
Из онемелой руки тишины
И запропало в потёмках за полкой,
За штукатуркой мышиной стены.

Если считаться начнём, я не вправе
Даже на этот пожар за окном.
Верно, ещё рассыпается гравий
Под осторожным её каблуком.

Там, в заоконном тревожном покое,
Вне моего бытия и жилья,
В жёлтом, и синем, и красном — на что ей
Память моя? Что ей память моя?

Читаю стихи Тарковского - и на душе светлее, и жить хочется, и любить, и надеяться. И верить...

Стихи эти я легко выучил наизусть. Потом читал любимой девушке на свидании... И ещё вот эти:

   НОЧНОЙ  ДОЖДЬ

То были капли дождевые,
Летящие из света в тень.
По воле случая впервые
Мы встретились в ненастный день.

И только радуги в тумане
Вокруг неярких фонарей
Поведали тебе заране
О близости любви моей,

О том, что лето миновало,
Что жизнь тревожна и светла,
И как ты ни жила, но мало,
Так мало на земле жила.

Как слёзы, капли дождевые
Светились на лице твоём,
А я ещё не знал, какие
Безумства мы переживём.

Я голос твой далёкий слышу,
Друг другу нам нельзя помочь,
И дождь всю ночь стучит о крышу,
Как и тогда стучал всю ночь.