Осинки. Зарисовки. Опята

    Летние грозы обрушивались на деревушку стремительно. Распарывая свинцовое небо ослепительными вспышками, и заполняя его оглушительным грохотом, щедро выплёскивали живительную влагу на потрескавшуюся от зноя землю. Напугав народ своим буйством, постепенно стихали, наполняя воздух удивительной свежестью и чистотой.
    Сквозь клочки рассеивающихся туч, выглядывало солнце и последние капли дождя в его лучах, переливаясь перламутром, рисовали на небосклоне радугу, а то и две-три кряду.   
    Детвора с криками выскакивала на улицу, ловя последние капли дождя. Босые пятки стремительно мелькали, звонко шлёпая по тёплым лужам. Взрослые же степенно рассаживались на скамейках, доставали семечки и наслаждались коротким отдыхом от огородных работ.
-Ух, анчутки, - раздавались редкие, негромкие возгласы, скорее одобрительные, чем сердитые. Взгляды с каждым мгновением всё сильнее разгорались озорным огоньком, казалось, ещё чуть-чуть и, забыв про степенность, они тоже начнут скакать вместе с детьми.
    В этот раз гроза накрыла деревушку поздним вечером. Вика с Улькой долго засыпали под зажигательный танец ливня на железной крыше, боязливо прижимаясь друг к другу при каждом сокрушительном ударе грома.
Разбудил их скрип открывающихся ставень. Яркий солнечный свет ворвался в горницу, нежно лаская заспанные детские личики.
    Через выставленный на лето оконный глазок в комнату заглянул дед:
- Проснулись, анчутки?! А подружка то ваша давно по лугу ползает! - лукаво улыбаясь, сообщил он.
- Деда! Чего же ты нас раньше не разбудил? - девчонки, мгновенно выбравшись из объятий уютной пуховой перины, торопливо скользнув в ситцевые сарафаны, минуту спустя уже выбегали в калитку, шумно шлёпая по лужицам и звеня пустым бидончиком.
- Стойте, оглашенные, - выйдя на крыльцо и грозя половником, окликнула бабушка. - А завтрак?
- Потом! - в унисон отозвались сёстры, ни на секунду не останавливаясь.
    Но на лугу, кроме дремлющего пастуха да небольшого стада бурёнок, никого не было. Не было подружки ни на плотине, возвышающейся с одной стороны пруда, ни за ней.
- Надюха уже наверняка все грибы собрала и сидит дома, над нами посмеивается, - сокрушённо покачала головой Вика.
- И что, с пустым бидоном домой возвращаться? - недовольно пробурчала Улька.
    В отличие от своей сестры, стройной и длинноногой, она была пухлой и неуклюжей. Любые пробежки были для неё тяжёлым испытанием.
- Да ладно, пойдём к «тракторному отряду», может что и найдём, - вздохнула Вика.
    «Тракторный отряд» - так жители по привычке называли запчасти от тракторов и комбайнов, оставшиеся на память о былой мощи колхоза, в беспорядке ржавеющие на дальнем конце луга. Был там и огромный остов комбайна, по которому деревенская ребятня любила лазать, представляя себя среди золотистых колышущихся нив.
    Сняв мокрые, хлюпающие при каждом шаге, сандалии, девочки тихо двинулись вдоль плотины, внимательно вглядываясь в густую траву.
    Находить маленькие грибочки научил дедушка, когда они вместе пасли коров. Занятие это было нудным, но после дождя очень даже интересным. Опята не росли поодиночке: стоило найти один и, осмотревшись вокруг, сразу находились остальные.
    Забавные грибы-растут так, будто «хоровод» водят. Улька заметила одну особенность-там, где росли опята, трава выделялась темно-зелёным пятачком, но делиться своим открытием она не спешила даже с Викой.
Улька шустро двинулась к отряду. Ходить по плотине, да ещё босиком, она очень не любила-слишком много чертополоха и запрыгивающих прямо на ноги маленьких лягушат, за которыми она предпочитала наблюдать на расстоянии.
    Едва спустившись, Улька издали увидела блестящие бежевые шляпки опят.
- Вика! Иди сюда, скорее!
    Сестру не пришлось звать дважды. Обув мокрые сандалии, чтобы не потерять их в густой траве, девчонки принялись ползать на коленках вокруг «хороводящихся» опят, аккуратно ломая хрупкие ножки и, прежде чем высыпать горстку в бидон, обязательно вдыхали необыкновенный аромат, который даже с закрытыми глазами никогда бы не спутали с другими грибами.
   Они и не заметили, как наполнился бидончик, а опята всё попадались и попадались, словно специально выскакивая из-под земли прямо под ноги.
Пришлось собирать в подол Улькиного сарафана. И уже недалеко от дома Улька заметила белые бугорки-навозники будто ждали возвращающихся домой девчонок. Тут уже пришлось наполнить подол Викиного платья.
   Уставшие, голодные, но счастливые девчонки высыпали в огромный таз свою добычу.
Про Надюхино коварство они очень быстро забыли: было бы из-за чего сердиться!
- Маляки мои, кормилицы. Завтра за свинухами вас поведу, за ночь напреют, небось, - похвалил дед, радуясь, что внучки отлично запомнили всё, чему он их научил.      
    Перед сном Улька долго ворочалась и не могла уснуть, рисуя в воображении эти самые свинухи, пока Вика, довольно сердито, не толкнула её в бок.   
    Всю ночь ей снились раскрытые зонтики опят с поросячьими чёрными ушами, запрыгивающими в огромную дедушкину корзину…