Ломка

если расставанье — это смерть,
да простит мне бог самоубийство.

Мила Позняковская

Ломка

В этой любви не осталось ни капли смысла — время списать и отправить на склад пылиться. Нашими глупыми письмами можно выстлать трассу от Автограда и до столицы. Пусть, словно ластиком, шины сотрут до буквы все "не бросай меня, милая" и "скучаю". Эти касания нежные — губ ли, рук ли — крылья когда-то дарили мне за плечами.

Время пришло, и пора по живому резать, время тебя ампутировать без наркоза. Ты-то спокоен, а я тут на стену лезу: так наркоманов колотит без новой дозы. Этот сценарий логичен, безукоризнен... Бог намекал на подобный финал в начале. Вою, обнявшись с культёй предыдущей жизни; мир ненавистен, неправилен, нереален.

Хочется выпить отравы — не алкоголя, хочется выйти в окно — но иду за хлебом. Мне привыкать к пустоте, к одинокой роли, будто бы в жизни моей ты и вовсе не был. Всё обесценилось, стало совсем ненужным: солнце, улыбки, объятия, смех ребёнка... Я искалечена, сломлена, безоружна — и всё равно постыжусь побежать вдогонку.

Скорую вызвать? Они разведут руками: нечего делать, ведь каждое слово — выстрел. Жутко не то, что всё это случилось с нами, жутко — что сдохнуть никак не выходит быстро. Каждый, кто выжил, останется инвалидом. Как же тут быть, если ты умереть не дашь мне? Раз я, как дура, из способов суицида выбрала самый тяжёлый и самый страшный.

27.05.19–31.05.19 (ред. 24.06.19)