История деревни Поперечка Томской области

Произведение напечатано
в литературном и краеведческом журнале
томской писательской организации
"Начало века" №3, 2020
под названием "История Поперечки"

(из воспоминаний старейшего жителя Семиозерок и Самуськов
Войцеховского Леонида Никодимовича)


Если ехать по трассе  в  Томск, то на шестом километре есть поворот в ельники направо. Там когда-то  шла  просёлочная дорога, которая соединяла Поперечку с Семиозерками.
Почему название такое? В Самуськах был деревянный мостик-настил. А дорога из Поперечки  проходила как раз поперёк дороги на Самусь. Отсюда и название.
В 1949 году Самусьский Судоремонтный завод помог поставить на этой речке электростанцию небольшую. Турбина была. И в течение весны, лета и глубокой осени в Поперечке  был электрический свет. И это  был большой нонсенс, потому что Семиозерки впервые свет получили только в 1958 году. Его из Самуськов провели. Самусьский завод нуждался в электроэнергии, которую провели по ЛЭП из города Томска.  Что говорить про дальние деревни.
В Поперечке было проведено радио в каждый дом. В правлении колхоза находился микрофон. И колхозники разнарядку на работы получали прямо по радио через микрофон, находясь ранним утром ещё дома. Это было просто удивительно, поскольку окрест нигде подобного не было.
Жители деревни отличались большим трудолюбием. Кузьмины, Турановы, Лысёнок, Бормотовы – эти фамилии доминировали в Поперечке. Очень большая семья  была у Бормотовых: три брата ушли на фронт, один погиб, двое вернулись.
В колхозе всегда был должный порядок. Снаряжение  для лошадей, упряжь, телеги, инвентарь для обработки земли, пахоты, для уборки урожая – всё это находилось в образцовом состоянии.
Колхоз  был не богатый, но относительно людей – от членов правления ощущалась забота: выдавались  трудодни. Хотя колхозникам, особенно после войны, жилось трудно. Весь урожай сдавался государству – нужно было как-то кормить город.  Но это были временные меры, когда после войны колхозники  облагались налогами. Крестьяне сибирских колхозов, да и не только сибирских, а по всей стране, должны были сдать со своего подворья  определённое количество молока, яиц, шерсти от овец. Это не считая налогообложения коллективных хозяйств – самих колхозов.  Постоянно присутствовали налоговые инспекторы.  Собирали осенью скот и уводили его в город на мясокомбинат. Город надо было кормить, промышленность поднимать, строились новые города военного, оборонного назначения, такие как наш Северск. Нужно было платить государственный займ. Позже, в семидесятые - восьмидесятые годы частично возвратили по облигациям незначительные денежные суммы. Я вспоминаю, как моя мама получила по облигациям моей бабушки Марьи Кузьмовны 20 рублей в 1974 году, и в память о своей матери отвела поминальный обед на десять человек  через 16 лет после её смерти. Правда, пришлось ещё добавить  денег. Но многим вообще  не заплатили, другие  не дожили до этого времени. Такой была, в общем и целом, Поперечка первой половины XX века.
Во время войны – голод, нужда. Были и несчастные случаи. Так у Бормотовой  Фёклы Павловны – солдатки  потерялся ребёнок одного или двух лет. Она ушла пилить дрова в лес весной. А мальчик находился рядом.   И потерялся он с концами: утонул ли  в болоте, или был  съеден   зверьём – непонятно. Искали по следам, но так и не нашли.  Фёкла Павловна после этой потери заболела, да так и не поправилась. У неё было воспаление мозга, как определили врачи того времени. Она  часто плакала. Это у неё была незаживающая рана.
Второе событие, которое потрясло не только Поперечку, но и жителей близлежащих деревень,  случилось летом 1943 года – единоборство одного человека – жителя Поперечки с группой, вставших на путь нарушения закона военного времени. Ребятишки купались в речке Самуське, когда увидели, что  в лесу горит костерок, и какие-то люди спят вповалку. А один  стоит с винтовкой у сосны. Видимо часовой. Мальчишки побежали в деревню, в правление колхоза. В то время там  был Хорошко Пётр Петрович, житель-тыловик, оставленный на подмогу в тылу. Высокий, косая сажень в плечах, справедливый в делах…
Как и всегда, в то время находились   отщепенцы, которые  не хотели  идти вместе со всеми на фронт. Они прятались в тайге. Найденная мальчишками группа была  пятнадцать – двадцать человек. Думали, что война скоро закончится, на фронте обойдутся и без них. А кто-то был противником советской власти. Они и организовали такую банду, скрывались в лесу. Милиция их долгое время никак не могла найти. В 1942 году они убили милиционера Королёва Никиту Егоровича. Он был единственный представитель милиции на деревни Петропавловка, Семиозёрки, Кижирово. Преступлений особо тяжких не совершалось. Не случались ни кражи, ни разбойные нападения. Все были заняты трудом. Но эти бандиты, скрываясь в лесу от правосудия, от  возмездия,   нет-нет да и заглядывали в деревни, в чей-нибудь двор. Овцу или свинью зарежут, бычка уведут. А что могли поделать с вооружёнными молодыми  мужчинами  женщины и старики. И так случилось, что под какой-то праздник, кажется накануне пасхи, жители Поперечки сотворили стряпню и вынесли её в кладовку. Услышали ночью, что в кладовке что-то гремит, какие-то люди ходят. А это бандиты забрались и поворовали съестное, сохранённое и приготовленное к празднику с большим трудом. Люди об этом сообщили милиционеру Королёву. Он сел на коня, взял с собой винтовку, пистолет, и погнался за бандитами. Почему один? Теперь уже на этот вопрос никто не ответит.  Очевидно, связь телефонная была слабой, да и не было времени ждать подмогу. Бандиты уходили в сторону Семиозерок, заманивая милиционера. Он  им вслед кричал: «Стой!» Они не отвечали, делая вид, что убегают. Свернув в сосняки подальше от деревни – заманили  туда стража порядка. Он вступил с ними в единоборство, и был застрелен. Забрали телогрейку, оружие, лошадь с седлом. Таким образом, милиционер исчез. Никто не знал,  куда он девался: уехал за бандитами и потерялся. Бандиты его убитого затоптали в болото. А когда крестьяне проезжали, чувствовали, что в том месте шёл дурной запах. Думали, может быть,  лось утонул, или корова застряла где-нибудь в болоте. Никто близко не подходил. Следственная комиссия установила, что потерялся человек, и где он находится – неизвестно.
… И вот через год  купающиеся в речке ребятишки из Поперечки обнаружили стоянку бандитов. И Пётр Петрович Хорошко, не понятно почему, решил, что он один справится с бандой. Он сел на коня, взял оружие и примчался к месту стоянки бандитов. Крикнул: «Руки вверх!» Но был застрелен первым же выстрелом. Когда бандиты убрались, об этом стало известно в деревне. Начался переполох. На месте перестрелки нашли   зелёную телогрейку, снятую бандитами с убитого годом ранее  милиционера Королёва. В результате этого, следователи могли подумать, что Королёв в банде этих дезертиров. Потом вызвали регулярную часть чекистов, которые долго преследовали банду. Бандиты прорывались через болото в районе Красного Яра, к реке Обь, чтобы переправиться на острова, и там скрыться до конца войны. 
В Семиозерках Хорошко П.П. поставили памятник после войны. На нём указана дата смерти: 20 июня 1943 года.
Попереченские дети получали  только  начальное образование, так как   в селе была только начальная школа. Поперечка находилась в шести километрах от Семиозёрок, да ещё плюс два километра до Самуськов. Ходить по безлюдной тайге опасно. Другое дело в Петропавловке, Покровке,  там  место повыше и светлее лес… В Петропавловке была школа-семилетка. После её окончания, дети могли продолжить учёбу  в Самусьской средней школе.  Вышло довольно много выдающихся людей из Покровки.
Полковник Кириленко, закончив Петропавловскую, а потом и Самусьскую школы,  преподавал в школе космонавтов. Там же получили образование дети выдающейся семьи Гинько: Виктор Иванович был прекрасным токарем, в Самусьской РЭБе работал мастером Инструментального цеха. Работал  он там до последних дней своей жизни.
Попереченским детям меньше повезло с образованием.
Но самое большое экономическое несчастье – это укрупнение колхозов. При всём уважении за всё хорошее, что сделал Никита Сергеевич Хрущев, его сейчас принято обвинять в бедах, промахах, недостатках, волюнтаризме, принимал единолично решения. Вместе с тем было много и положительных сторон. Это строительство крупных гидросооружений на сибирских реках, освоение целинных и залежных земель, когда народ впервые наелся хлеба. Более того в столовых хлеб лежал на столах бесплатно, это было особенно сподручно для студентов, которые купив  стакан сладкого чая, могли перекусить. Было одно  замечательное постановление о том, что окончившие среднюю школу выпускники,  должны были два года поработать на производстве, чтобы определиться. Во-первых узнать, что значит быть рабочим человеком, во-вторых посмотреть на избрание профессии в будущем, правильно ли  профессиональное учебное заведение выбиралось.  В частности, я тоже работал два года после окончания Самусьской средней школы.
Но одним,  очень непродуманным, делом было укрупнение колхозов. Мысль была такая: необходимо  собраться жителям окрестных поселений в близ лежащую самую большую деревню. И там  будет центр большого колхоза. Но, как правило, у нас на местах либо по-своему понимают решения, либо не дорабатывают. Стараются сделать так, чтобы не засветиться, не возразить.
Здесь, в Сибири, в нашем болотистом низменном крае, тогда это был Туганский район, и центром района был посёлок Туган  возле железной дороги,  по направлению туда, где был посёлок Малиновка. Сейчас железная дорога идёт в Белый Яр. Существовала ранее административная единица на территории Томской области. Образован  Туганский район был в январе 1935 года в составе Томского округа Западно-Сибирского края.  Через два года передан в состав новосозданной Новосибирской области, а с 13 августа 1944 года — в составе новосозданной Томской области. Упразднён  Туганский район был 8 февраля 1963 года. Земли района в основном вошли в состав Томского района Томской области.
У меня в метриках – свидетельстве о рождении записано, что я родился в Туганском районе. Так вот,  в нашем, тогда Туганском районе от Орловки до станции Туган было более сорока деревень. В основном жителями деревень, в том числе и  Поперечки, были  переселенцы, приехавшие в Сибирь по Столыпинской реформе. Они разрабатывали пашни, сенокосы, и жили довольно безбедно. В тридцатых года объединились в колхозы. После Отечественной войны стали понемногу оправляться, хозяйства приходили   в надлежащее состояние. Конечно, рабочих рук не хватало. Женщины, подростки, дети, и оставшиеся в живых мужчины, все выходили  на полевые работы. И вот в 1954 году решили объединить в один колхоз  три деревни: Кижирово, Семиозерки и Поперечку.   В честь объединения устроили большой пир в Семиозерской средней школе. Всё было обставлено празднично с выпивкой и угощением. Во время этого неформального объединения, формально уже были подписаны   все документы и в обкоме, и в райкоме партии.
– Ну, как мужики будем жить?
Тут начались распри. Если, скажем, у попереченцев был в хорошем состоянии инвентарь, упряжь, лошади, телеги. И люди были дружны. Такого нельзя было сказать о Семиозерском  колхозе «Рабочая правда»,  и относительно трудовых ресурсов у них было скудно. Там оставались старики, подростки, неприкаянные женщины. А молодёжь всячески старалась устроиться на Самусьский судостроительно-судоремонтный завод. Это было понятно. Рабочие, хоть небольшие деньги, но получали всё-таки.  Рабочие Самуськов имели собственные сенокосы, и материально жили значительно лучше, чем колхозники. И молодёжь, подрастая, старалась правдами и неправдами выйти из колхоза, и после армии устроиться на завод. Поэтому Озёрки, как колхоз, были очень бедны.
Кижировский колхоз назывался «Борьба с капиталом». В Польской Малиновке* был колхоз  имени Пушкина.
Во время объединения начался спор. Семиозерские колхозники призывали  объединить  своих худых лошадей, инвентарь с добротными из Кижирово, Поперечки. Потом какой-то храбрый человек из руководства говорит:
– А чего это в Поперечке стоит малая электростанция?  Чем это попереченцы  лучше нас? Да мы   сейчас перевезём её оборудование и поставим на Кижировской протоке. И у нас будет своя электроэнергия. Не понимая того, что на большой реке такую малую электростанцию было не под силу не только колхозу, но и целой области поставить.  Потому что при строительстве необходимо учитывать все гидротехнические особенности. Разобрали эту электростанцию, мельницу убрали, и очень долго на берегу Самуськи  лежала турбина. Там её, наверное, замыло водой, как будто она там и схоронена.
Самое страшное заключалось в том, что для того, чтобы свезти всех в одну деревню, закрывали   магазины и школы. Так поступили в деревне  Троицк, где было две больших улицы, жил трудолюбивый народ. Когда деревня осталась без школы и без магазина, люди поневоле стали собираться в одну деревню. Таким путём попереченцы переехали в Семиозерки. Вскоре они убедились, что дела во вновь образованном  колхозе идут плохо.
Во время застолья по объединению случилась драка: подвыпившие люди шли деревня на деревню. Дерущихся  с трудом разняли. Это запомнилось,  как недобрый знак нововведению, и убеждение, что порядка дальше не будет…
Если бы смелее, принципиальнее  были наши районные руководители, им надо было бы с мест сообщить о безрезультативности подобного решения в ЦК. Могли просто обратиться с предложением укрепления материальной базы каждой деревни на местах.  А Никите Сергеевичу прислушаться бы к этому мнению. И тогда государство получило бы больше и продуктов питания, и люди не разъехались бы с насиженных мест.  Но, к сожалению, история не имеет сослагательного наклонения. Потеряли последние трудовые ресурсы. А деревня Поперечка в начале шестидесятых годов  практически исчезла. В Озёрках  попереченцы увидели, что дела идут не очень хорошо, молодёжь стала сбегать в Самусь. И тогда трудовые резервы совсем потерялись, и деревень не стало. Один из трактористов Василий Ульянович Хроменко, живший позднее в деревне Дубровке, когда приехал через несколько лет в Поперечку, то на месте  деревни он не мог найти то место, где стоял его родительский дом. И таких деревень погибло огромное количество.
 А тут ещё после войны потребовалось очень много рабочих рук для того, чтобы строить жильё в нашем Северске. Завод оборонного значения приглашал специалистов высокого порядка на секретные необходимые государству объекты, а на простую работу, как то вымешивать раствор, класть кирпичи, быть грузчиками и прочие подсобные работы, принимали      деревенских жителей, которые потоком поплыли  устраиваться на работу с насиженных мест. Бросали хорошие дома, усадьбы, продавали скот, и уезжали в Северск и на другие стройки. В Северске сейчас очень и очень много уже в третьем поколении деревенских жителей из Петропавловки, Виленки, Кижирово, Семиозерок  и, конечно, Поперечки. И теперь только по фамилиям можно узнать потомков бывших крестьян, вынужденных выходцев из развалившихся колхозов, ушедших навсегда из деревень. Вот такое несчастье постигло Поперечку.
Когда был построен Северск, стал вопрос о том, чтобы  людям, которых тянет к земле, выделить хоть небольшой участочек под грядки. Большие площади пашен были отданы под дачи. И сейчас, если идти от Самуськов на четыре километра еланями, сосняками, там есть дорожка на эти дачи. Они превышают Самуськи  в несколько раз по густоте домов. Это и есть дачный посёлок Поперечка. Кроме этого под посёлок ушла часть лесных массивов. Улицы очень узкие, длинные, хорошо ухоженные. Побывать там можно  на экскурсии. Большой дачный посёлок там образовался задолго до 90-х  годов прошлого века. Жители Северска естественно пользовались теми благами, которыми не пользовались  живущие вне этой огороженной зоны.  Это понятно и государственно объяснимо. Завод оборонного значения, он и должен был снабжаться по ленинградской категории. И его жители жили намного лучше в материальном плане, относительно жителей других поселений.
А несчастья с объединениями колхозов  лишили наше государство многих- многих деревень. Только по Томской области с лица земли исчезло более пятидесяти тысяч деревень.  Точное количество исчезнувших деревень, конечно, знают статисты.
Чем хороши эти болотисто низменные места? Пахотные площади были небольшие, по сравнению с Алтаем, Южным Уралом или Оренбургской областью. Но, имея не более  трёхсот  гектаров  пахотной земли, столько же сенокосов, земли всегда давали урожай, так как всегда снабжались достаточным количеством влаги. Не было случая, чтобы крестьяне не заготовили сено, потому что травы вырастали на еланных материковых местах очень богатые, густые. Пусть эти наши деревеньки были совсем небольшими, но в конце сельскохозяйственного года со всех хозяйств собирали огромное стадо скота и отправляли на мясокомбинат в город.
Но,… что случилось, то случилось. И здесь уже ничего не исправишь. Осталось только  всё это в памяти…
И её – память – нам нужно хранить...


* Фотография "Памятный крест на месте деревни Польская Малиновка" любезно представлена жительницей п. Самусь Юлией Лапинской


26 апреля – 24 июня 2019 года