Цыганка

       Уже неделю как началась великая Война, германские войска стремительно продвигались вглубь советской территории, уже были захвачены Минск и Вильнюс. Дороги, ведущие от западной границы, были запружены беженцами и отступающими войсками, уже потерпевшими целую серию сокрушительных поражений в развернувшихся почти одновременно приграничных сражениях…
    
  Цыганский табор война накрыла в брестском районе Белоруссии, практически у самой границы. Потеряв почти всех своих лошадей и повозки, оставшиеся в живых после многочисленных налетов таборные цыгане, вышли к одной из переправ на реке Березине. Мосты через нее были уже все взорваны отступающими частями красной армии.
      
 Пространство перед переправой представляло собой сплошное месиво из разбитых автомобилей,  повозок, тракторов, различной военной техники, разлагающихся человеческих тел, трупов лошадей и других животных.  Шансов что удастся попасть на переправу не было почти  никаких, а переправиться на подручных средствах с большим количеством малолетних детей цыгане не могли.
      
  Потому на таборном совете решили найти  начальника переправы и поговорить с ним. Собрали на всякий случай деньги, украшения и прочие ценные вещи, практически все, что у них было. Послать решили старую цыганку Раду вместе с двумя помощницами. Раде было уже за пятьдесят, она была опытной и искушенной в переговорах с властями. Вначале это была царская Россия, затем Речь Посполитая, как называли тогдашнюю панскую Польшу раздавленную нацистами осенью 1939 года…
    
  Перед самой переправой народу скопилось как сельдей в бочке, все хотели пройти без очереди, но кордон военных состоящий из  роты солдат, двух легких танков БТ-7 и батареи сорокапяток препятствовали проходу всей этой разношерстной толпы напуганных, грязных и голодных людей непосредственно на переправу.  Где в первую очередь пропускались машины с ранеными и отступающие войска, для которых сразу за рекой был организован сборный пункт. Следующими в очереди были эвакуируемые детские учреждения, вместе с учреждениями советскими включая банки, сотрудники которых эвакуировались вместе с семьями и своим имуществом. Все остальные категории граждан пропускались по мере возможности.
   
  Никто не ожидал такого начала войны и поэтому все и гражданские и военные находились в шоковом состоянии, были и панические настроения, в том числе и среди военных, пресекавшиеся уже вовсю работавшими военными трибуналами…
   
  Рада со своими более молодыми помощницами Лачи и Шукар стала продираться сквозь толпу поближе к кордону военных, когда в воздухе послышался гул множества авиационных моторов, за неделю войны ставших для всех этих людей, скопившихся у переправы, синонимом смерти и разрушения.

Как только в небе показались вражеские самолеты, люди давя друг друга бросились в рассыпную, оставив на дороге свое имущество, тачки, тележки, повозки с нехитрыми пожитками.
   
   По самолетам сразу ударило несколько зениток стоявших на другой стороне Березины и небо покрылось сетью разрывов зенитных снарядов.
- Вот оно, началось, - сказала на это Рада
- Да уж, как они надоели, - посмотрев на небо, ответила ей Шукар
Женщины, ускорив шаг, почти бегом направились к одному из закопанных по самую башню танков. Самолеты же не снижаясь стали сбрасывать свой смертоносный груз на переправу, свечёй вздымая высокие столбы воды, поднимая ил со дна из за чего вода в Березине стала мутной, одна из упавших бомб все-таки  задела наведенную переправу и в воздух поднялись обломки бревен и металлических конструкций…

 Укрывшись почти у самого танка в придорожном кювете женщины пережидали налет и видели как на бреющем полете вражеские истребители атаковали позиции зенитчиков на той стороне Березины, но по ним ударила счетверенная зенитная установка состоящая из пулеметов «максим» установленных на турели в кузове грузовой машины. Установка стояла в стороне от позиций зенитчиков и было видно что атакованные ею истребители были застигнуты  врасплох. Один из них вдруг задымил и перевернувшись вверх тормашками врезался в воду после чего остальные как по мановению волшебной палочки взмыли вверх и больше уже не вернулись…
 - Ничего, у них самолетов много,- сказала на это Рада
    
  Подойдя к танку, они увидели чумазые и изнуренные лица трех танкистов сидевших в яме под ним.
- Вы кто?- спросил один из них, и тут же добавил – Здесь нельзя находиться  гражданским лицам.
На что острая на язык Рада ответила
- А кто здесь гражданские, мы что ли? Гражданские вон где  - и показала рукой на другую сторону дороги, куда убежало большинство беженцев
 - Зови своего начальника, поговорить надо – глядя прямо в глаза танкисту сказала Рада.
      
 На что другой из членов экипажа сказал, что он и есть их командир, затем  встал на ноги и отрекомендовался
- Командир танковой роты 105 отдельного танкового полка лейтенант Брусенцов – потом посмотрев себе под ноги и на свою грязную и побитую вражескими осколками машину добавил – только от полка осталось всего две машины, а от моей роты не одной…
- Вам наверное нужен майор Семенов, либо старший политрук, товарищ Жабин – и тут же продолжил – только они на том берегу Березины. Вы лучше обратитесь к связистам. И Брусенцов показал на копошащихся у самой воды двух солдат.
     Уходя, женщины в один голос сказали – здоровья тебе служивый!
      Подойдя к связистам и не успев ничего спросить, услышали в свой адрес
- Чего вы прете, ходите всё, ходите, а немцы уже Березину в нескольких местах форсировали. Идите вон лучше в лес и переждите там, пока здесь все не кончится, – сказал один из солдат и немного помолчав добавил – начальство вон уже удрало, даже НКВДшники смылись на тот берег, да и переправу, вон видишь, повредили…
       НЕ успел он это сказать, как раздался сухой и резкий с оттягом выстрел танковой пушки, а из траншеи послышалась серия коротких очередей станкового пулемета.
- Вот и дождались, - сказал все тот же солдат,- немцы атакуют переправу, все, быстро уходите отсюда, лучше вдоль берега вон в тот лесок, - и солдат показал рукой туда, куда им надо было уходить. Но уходить не пришлось, потому что начался минометный обстрел и сначала смертельно ранило одну из спутниц Рады, а затем  наповал убило снеся осколком мины половину черепа другую…
      
 Старая цыганка Рада не испытывала страха, ей было досадно и больно за то, что вот так быстро все кончилось.  У Шукар осталось трое детей, а у Лачи один мальчик, звали которого Гудло, что в переводе означает милый…
    
  Оглохнув от близких разрывов мин и снарядов, выпущенных из атакующих переправу вражеских танков, пройдя несколько десятков метров, Рада наткнулась на пулеметную ячейку, где было трое солдат. Один очевидно был уже убит, а другой ранен и только третий,  лежавший у пулемета, бил короткими очередями по атакующей пехоте с танками, ведшими артиллерийскую дуэль с батареей сорокапяток. Оба вкопанных в землю танка  уже горели, а на том месте где был ее табор стояли несколько грузовиков с выпрыгивавшими на землю немецкими солдатами…

- Эй, старуха, ты что здесь делаешь! – громко крикнул ей солдат стрелявший из пулемета,- я к тебе пришла на помощь, не прогонишь!
- Нет, не прогоню видишь товарищей моих убило, бери вон ту винтовку и стреляй, если можешь.
       Рада взяла винтовку, передернула затвор, прицелилась и выстрелила, потом еще и еще, пока не кончились патроны. Рада умела стрелять из винтовки, чему научил ее еще отец, когда они кочевали по Бессарабии в ту уже далекую гражданскую войну.
    
  Немецкие танки давили артиллерийскую батарею, когда одна из вражеских пуль попала солдату пулеметчику прямо в голову, после чего Рада оттащила от пулемета безжизненное тело, а сама заняла его место. В пулеметной ленте оставалось еще около трех десятков патронов и Рада решила подороже продать свою жизнь, а за одно отомстить за гибель своих подруг и всего табора.

Она начала водить стволом пулемета в разные стороны выбирая значимую цель и в двухстах метрах от себя увидела цепь из десятка вражеских солдат бегущих прямо на нее. По ним уже никто не стрелял, поэтому бежали они скорее по инерции, чем по необходимости.

 Подпустив  на дистанцию в пятьдесят метров Рада одной очередью смела их всех, опустив на грешную землю, да так что никто из них не понял откуда стреляли. В пулеметной ленте оставалось еще несколько патронов, но тут ее очевидно заметили и стали стрелять из танков и сразу из нескольких пулеметов МГ-34…
    
  Боли Рада не почувствовала, а только услышала как завизжали над ней пролетающие вражеские пули и близкие разрывы чужих танковых снарядов, чьи осколки забарабанили по массивной станине теперь уже ее пулемета.
      
Она в последний раз увидела голубое с красивыми кучевыми облаками небо и висящего над полем боя жаворонка…
      
 Так закончилась жизнь Рады,  Рады Димони, потерявшей на той войне всю свою семью, всех родственников и знакомых. Но как и подобает настоящей цыганке, даже перед лицом неминуемой смерти, оставшейся свободной до самого своего конца…

10 января 2015 года