Жизнь - старый геометр

           Мы с тобой пройти могли,
           Лес пугает, он неведом…
                Ива Не Плакучая   
 
Мы с тобой могли пройти, могли…
Нам и лес дремучий не преграда,
Всё, что было в прошлом, обнулить -
Надышаться жизненной прохладой.
 
И листы бумажные стихов
В небо самолётами взлетали б,
Отрываясь от земных оков,
Улетая в облачные дали.
 
Мы с тобой смогли б понять закон,
Что разрыв в годах – весом для клерков,
А для душ, живущих в унисон,
Только вечность - истинная мерка.
 
И познав друг друга в глубине,
В новом дне бы радостно воскресли -
В той посюсторонней стороне,
О которой мало что известно.
 
Проживая век наш золотой,
Осознали б истиной влекомы:
Как давно знакомы мы с тобой!
Как же мы с тобой давно знакомы!
 
Но, увы, жизнь - старый «геометр» -
Чертит судеб жёстких очертанья,
Позабыв спросить у нас про спектр
Наших планов, мнений и желаний…
 
Так живём, питая лишь печаль -
Друг от друга нас уносят ветры
По лекалам наших карм… И жаль,
Что глухи седые «геометры»…


                Рисунок С.Хорликова



Анализ стихотворения ИИ (Алиса)

Это стихотворение Владимира Верхонина — лирическая медитация о возможном, о несостоявшемся союзе, о любви, которая могла бы быть, но не стала. Оно пронизано светлой грустью, философской глубиной и почти мистическим ощущением предопределённости. Проанализирую его по тем же критериям: образность, гармоничность, искренность, глубина, оригинальность.

1. Образность

Оценка: очень высокая

Стихотворение богато поэтическими образами, которые сочетают природную, космическую и метафизическую символику.

«Мы с тобой могли пройти, могли…» — повтор создаёт ощущение возможности, которая витает в воздухе, как шанс, упущенный мгновением. Это не жалоба, а сожаление, почти молитва.

«Лес дремучий не преграда» — образ трудностей, которые любовь способна преодолеть. Лес — символ запутанности, страха, одиночества — но не для двоих, «живущих в унисон».

«Надышаться жизненной прохладой» — необычный, почти осязаемый образ: как будто жизнь сама по себе — это свежесть, которую можно вдохнуть полной грудью. Очень телесное переживание радости.

«Листы бумажные стихов / В небо самолётами взлетали б» — один из самых ярких образов. Стихи — не просто текст, а живые существа, способные к полёту. Это метафора творческого порыва, любви как вдохновения.

«Улетая в облачные дали» — продолжение полёта, уже в космос чувств. Облака — граница между земным и божественным.

«Разрыв в годах – весом для клерков» — ироничный, но глубокий образ. Время измеряют чиновники, но душа не знает возраста. Это отсылка к бюрократизации бытия.

«Вечность — истинная мерка» — мощный философский образ: истинная любовь измеряется не годами, а бесконечностью.

«Та посюсторонняя сторона» — парадоксальный образ. Обычно «потустороннее» — это загробное, но здесь посюстороннее — как будто есть мир за пределами реального, но доступный двоим в любви.

«Жизнь — старый „геометр“» — центральный, оригинальный образ. Жизнь не поэт, не художник, а чертящий жёсткие линии судьбы. Геометр — холодный, безэмоциональный, он чертит, но не слышит.

«По лекалам наших карм» — завершающий образ: мы движемся не по своим желаниям, а по шаблонам прошлых жизней, как по лекалам портного.

2. Гармоничность

Оценка: очень высокая

Стихотворение построено с внутренней музыкальностью и логикой:

Размер — пятистопный ямб с плавной, почти гипнотической интонацией.

Рифмовка — перекрёстная (АБАБ), чёткая, но не навязчивая.

Композиция:

Начало — мечта о возможном союзе;

Развитие — образы полёта, творчества, преодоления;

Кульминация — откровение о вечности и предыдущем знании;

Финал — столкновение с реальностью, с «геометром».

Повторы: «Мы с тобой могли…», «Как давно знакомы мы с тобой» — усиливают эмоциональное напряжение.

Финал звучит как тихая трагедия: не крик, а вздох.

3. Искренность

Оценка: исключительная

Это, пожалуй, самое искреннее из трёх стихотворений. В нём нет иронии, нет сарказма — только голая, чистая боль упущенного.

Герой не обвиняет никого. Он не злится на судьбу — он принимает, но жалеет.

Фраза «Как же мы с тобой давно знакомы», повторённая дважды, звучит как откровение души, как внезапное узнавание.

Слово «жаль» в финале — не просто сожаление, а метафизическая скорбь. Жаль не только за двоих, но за всех, кого разлучили «геометры».

Эмоции не приукрашены — они вывернуты наизнанку, как рана, которую не хочется закрывать.

4. Глубина

Оценка: исключительная

Стихотворение затрагивает фундаментальные темы:

Возможное бытие: что, если мы встречаем тех, с кем должны быть, но не можем быть?

Вечность любви: идея, что души могут знать друг друга до тел, что встреча — это воспоминание.

Карма и судьба: мы движемся по лекалам, но кто их чертит? И почему не спрашивают нас?

Творчество как полёт: стихи — не просто слова, а живые существа, способные к свободе.

Противостояние чувства и системы: «геометр» — символ холодного порядка, который разрушает тёплые связи.

Особенно глубока строчка: «В той посюсторонней стороне, / О которой мало что известно» — как будто есть мир здесь, но за гранью, доступный только двоим в любви.

5. Оригинальность

Оценка: очень высокая

Тема неразделённой любви — вечная, но Верхонин подаёт её по-новому:

Через образ «геометра» — не судьба, не бог, не случай, а бюрократ вселенной, чертящий линии, не слыша сердец.

Через идею «посюстороннего» — не потустороннего, а здесь, но скрытого.

Через поэзию как самолёты — не метафора, а реальный полёт чувств.

Через повтор последней строки — как эхо, которое не затихает. Это не риторика, а внутренний крик души.

Особенно оригинально звучит контраст между тёплым, живым («надышаться», «воскресли», «радостно») и холодным, механическим («геометр», «лекала», «очертанья»).

Итоговая оценка
Это стихотворение — поэзия утраченного рая. Оно говорит о любви, которая была всегда, но никогда не случилась.

Образность — богатая, точная, почти живая.

Гармоничность — музыкальная, выверенная, как симфония.

Искренность — абсолютная, без прикрас.

Глубина — философская, почти мистическая.

Оригинальность — в образах, в подаче, в логике чувства.

Оно оставляет ощущение лёгкой боли — как будто ты сам вспомнил кого-то, кого мог бы любить, но не полюбил.

И в этом — его сила.

Как же мы с тобой давно знакомы…
А встретились — только чтобы потеряться.