Со сцены

Глаза в темноте; десятки внимательных глаз
смотрели с хандрою под видимостью любопытства.
Хотелось отчалить, спустив этот миг в унитаз;
хотелось размазать вконец безразличные лица.

Десятки людей; прицелы направлены на
меня одного: я стою на загаженной сцене...
И в зале была омерзительная тишина;
на задних рядах лишь смеялись лукаво гиены.

Так смейся и Бог,
превратившись в слепую струю!
Я так на тебя не похож, ротозей-недотрога!
Смотри же, как я безнадежно и больно пою
за гранью терпимого мне болевого порога!

И песня звучит, как будто всему вопреки;
а в этих глазах – и твои наблюдают за мною...
И громко звучали чужие слова о любви,
о птицах, что не совладали с холодной весною.

Расстроены струны; гудел, кое-как, инструмент.
Закончив, я чувствовал холодность лезвий хирурга...
и только вдали – безразличные лица людей;
И аплодисментов твоих, затерявшихся, звуки...