из неизданного 265

Вот наконец-то тихий вечер.
В бокале плещется вино.
Из граммофона льётся Гендель.
Печаль осадком мутит дно.

Я аккуратно пью из кубка,
Стараюсь не задеть туман.
Грань так тонка, нежна и хрупка,
Как тень, что заползла в чулан.

Игрой любуюсь винных ягод,
Смакую солнечный букет,
Созревший на холмах Луары -
В любви воскресший раритет.

Глоток. И нёбо нежно вяжет,
Благоуханием веселит.
Стекает в горло нежным ядом,
Иллюзией, как сон манит.

Уносит в мир воспоминаний,
В то время, где уж нет меня,
Лишь тень любовных ждёт свиданий,
Надеясь повстречать тебя.

И повторить восторг и пытки,
Бессонных ночей хоровод.
И вновь искать твоей улыбки
И рвать в саду запретный плод.

В твоих желаниях растворяться,
К ногам бросать дары Волхвов.
Над страхами взахлёб смеяться
И побеждать свирепых львов.

Ты - финик из садов Магдалы,
Генисаретская звезда.
Твои волшебные овалы
Тогда свели меня с ума.

Тебе беззвучно пел я песни,
Ласкал шелками нежный стан.
Лечил сердечные болезни,
В которые поверил сам.

А ты скучала в позе томной,
И затевала мне скандал.
И становилась непокорной.
Упрёком била наповал.

Меняла тут же гнев на милость
И танцевала до утра.
И постоянно ночью снилась,
И лаской нежила меня.

Ты вся была подобна ртути,
Готова бисером играть.
Меняла ритмы скучных будней,
Чтоб форму новую принять.

Всё это только забавляло
И перцем возбуждало кровь.
Но вечно не живёт начало,
И плата следует за ночь...

За увертюрой до финала
Вся драма зреет, как вино.
Кафе-шантан, и смех из зала.
Дворецкий сторожит пальто.

И занавес слегка приспущен.
Актёрки бегают в трико.
А в ложе пьёт, концовку ждущий,
Клон отражения моего.

Вино его с холмов Луары.
Messiah Генделя звучит.
На сцене вертятся кошмары.
Из зала кто-то "Бис!" кричит.