В музее древностей

Однажды (может, не было вообще)
Один среди музея анфилады,
Увидев грека с палицей в плаще,
Я погрузился в древний мир Эллады.

И замер современный шум вовне,
Пахнуло стариною в галерее.
Герои мифов, словно в полусне:
Вот Зевс,  Икар, Геракл с Прометеем.

Окаменевшее бессмертие времён,
Наследие героических деяний,
Пусть мало сохранила память нам имён, -
Лишь образы античных изваяний.

Но в статуях застывших нет души,
Помимо их ваятеля идеи,
Работавшего часто за гроши,
Нередко из рабов или плебеев.

Донёсший и до нас забытый пантеон,
Где облики богов суть идолы земные.
Что в мраморе поведать мыслил он,
Тот древний скульптор, через их уста немые.

Убрала его волосы тесьма,
И вместо солнца - факельное пламя,
Потомкам, то есть нам, избравший для письма
Резец и камень…

В раздумии большом наморщил лоб,
И в напряжении сомкнулись брови.
И нехотя поддался твёрдый столб,
Напитываясь капельками крови,

Сочащимися с крепких стёртых рук,
Затем на коже смешанными с пОтом.
И светом озарилось всё вокруг,
Идущим от ваятеля работы.

Но где же тот невидимый эскиз,
И в чём причина творческих горений?
Шедевр ли не случайности каприз?
Нет, всё сокрыто в тайне вдохновений.

Я дальше, проходя из зала в зал,
Рассматривал музейные витрины.
Вдруг голос интуиции сказал
Остановиться у одной картины.

В сознание незнакомый луч проник
Из центра опалённого пейзажа,
И явственно передо мной возник
Широкий двор, вокруг летает сажа.

Там жгут кочевники свои костры
Среди угасшей роскоши развалин,
А в языках огня горят холсты
Из мертвенных гостиных, холлов, спален.

Когда и где, и чей украсив род
Они носили рамы дорогие?
Но варваров неграмотный народ
Всегда имеет ценности другие.

Резной багет так хорошо горит,
Пропитанный нестарящим составом.
Средь мёртвого нагромождения плит
Струится дыма погребальный саван.

Из замка древнего через пролом в стене,
Зияющий, подобно страшной пасти,
Вдруг показался всадник на коне,
Организатор бедствий и несчастий.

Являл он облик грозный из стихий,
Когда услышал траурные фуги, -
Орган вздыхал чрез рваные мехИ,
Потом затих, - предсмертные потуги.

Вождя завидев с факелом в руке,
Возликовало бешеное племя,
Которое от прочих вдалеке
Взрастило демоническое семя.

Терзали воздух то копьё, то меч, -
Так, в гвалте улюлюканий и свистов,
Утратив человеческую речь, -
Маразма торжества был вой неистов.

Поднялся резкий ветер и раздул
В бушующий пожар огонь игривый,
Накрыли тучи варварский разгул…
Чрез месяц шёл здесь странник прозорливый.

Нашёл убогий холст на пустыре
Средь кучи навороченного хлама,
Затем в своём родном монастыре,
Исправив, сделал достоянием храма…

Очередной меня приемлет зал:
Прекрасно сохранившийся папирус
Тут под стеклом торжественно лежал,
И нипочём ему стал тления вирус.

Свои он тайны бережно хранит
Под хрупкою основой манускрипта,
Писания смысл до времени сокрыт,
Как ценное сокровище Египта.

Быть может, фараоновый указ
Великого благого Эхнатона
В сознание своих народных масс
Вводил непримиримый культ Атона?

Смиренно ноги преломив писца,
Восторженная мысль рукой водила
И в символы иероглифов столбца
Слова о горней Правде возводила.

Внезапно пол в музее задрожал,
И голубой огонь неопалимый
Покрыл тот текст, что под стеклом лежал,
До этого момента здесь хранимый.

Вдруг голос приглушённый стал вещать,
Что мой приход сюда был не случайным,
Меня, как неофита, посвящать,
Приоткрывая храмовые тайны.

Он гулким эхом продолжал дрожать,
Казалось, исходя из-за гардины,
И постепенно стали оживать
Пред взором моим мысленным картины.

И этот слов струящийся поток
Поведал мне историю атлантов,
Не выучивших Мудрости урок,
В предании самих Иерофантов:

"Когда-то процветающий народ
Религию Добра попрал ногами
И, к магии свершив переворот,
Себя надменно возомнил богами.

Великой расы дрогнул материк
И ввергнулся в объятия Посейдона,
А в пене волн тонул протяжный крик
В немом кружении Колеса Закона…"

Музей нам может много показать
Прекрасного под обликом творений,
И все они готовы рассказать
Истории своих произведений.

Для нас творили зодчий, и поэт,
Художник, камнерез и композитор.
В признании повинен не эстет, -
Но Время, - и знаток и инквизитор.

При жизни что? Гонения и хула,
Забвение, нищета, болезни, рабство…
Труды их поглотить пыталась мгла,
Они - цивилизации богатство!

Идеи же, как книги, не горят,
Они суть мыслепламенные чувства,
И пусть всегда на радость нам творят
Бессмертный и прекрасный мир искусства!

Хвала ему, великому из благ,
Религии творящего Начала,
Которое  Свой светоносный флаг
Вздымает над Землёю, чтоб крепчала

Духовность, что в людских сердцах живёт,
И разумом напитывала главы.
Да воцарится Истины оплот
На всех просторах сужденной Державы!

            (2002 год)