Любезная моя

Любезная моя, Ирина Потаповна....

Старик задумался, окунул перо в чернильницу и продолжил.

Вчера нашел пузырек с чернилами, когда прибирался в сарае. Вдруг отчетливо вспомнил, что в одна тыща восьмидесятом году клятвенно обещал написать Вам подобное письмецо. Не уверен, что по адресу тому Вы все еще проживаете, все ж таки столько лет прошло.

Что ей писать, думал он. Столько событий произошло, столько людей. По сути, я обращаюсь сейчас к той Ирине, которая была. Помню многое о ней, но года свое дело делают. Мы стали совершенно другими теперь.

У меня все хорошо.

Хотел было зачеркнуть эту банальную фразу, но переписывать все заново не хотелось. Продолжил.

Прости за банальности. Как практикующий философ, не могу не улыбнуться ничтожности данного заявления. "Все хорошо" тождественно " жизнь полна". Это не означает, что просыпаюсь я исключительно в шесть утра под пение птиц, варю себе кофе в турке и выхожу с книжецей на балкон, чтобы разделить это время с Лесковым или Ницше. Далее облачаюсь в отглаженный костюм и шествую в контору, непременно кланяясь встречным, доброжелательным знакомым. Это не означает, так же, что мне приносят благие вести и постоянно звонят дети и внуки, дабы назначить день рыбалки, к примеру, или уточнить о моем здоровье. Это даже не значит, что дом мой всегда чист.

Перо нещадно разбрызгивало крапинки чернил по белому листу, что придавало, по его мнению, некоего шарма всему занятию.

Всего, в той или иной мере, пополам. И хоронил, и предавал, и геройствовал. Помнится мы выпивали с тобой портвейн, так вот, иногда я себе позволяю сее занятие. Кто-то считает меня нелюдимым, но здороваются. Столярничаю иногда, больше для души.
Путешествовал изрядно. В то время когда предавал, бежал от мыслей и обязательств изъясняться. Чем сложнее было путешествие, тем более к нему рвался. Побывал на горах и на морях. С одним эвенком на спор вдоль Туры бежал. Конечно же, проиграл и замерз. Но он оценил.
Животных не обижал. Помню твое восторженное к ним отношение. У меня кот есть, ворчливый, но урчит и поговорить всегда рад.

Заварил в чашке чаю, позвякивая ложкой, размешал и минуты две наблюдал, как пар, освещенный лампой, красиво исчезает в сумраке мастерской. Окунул перо в чернильницу.

Ну вот и разговор завелся. Ты знаешь, на самом деле у меня все хорошо.
Память не подводит, я помню многие события из жизни. Более того, я помню запахи и цвета этих событий. Помнишь ты приезжала ко мне в Раевское? Ты была тогда в цветастом сарафане и бежевых туфлях. Помню запах духов, такие легкие они были, словно не ты а цветы на остановке пахли. Помню я купил арбуз у армянина и в офицерском кафе бутылку "букета Молдавии". Мы сидели на полу. Проводил я тебя на рейсовый автобус в 06.40, ты не хотела уезжать.

Старик полез в шкаф, где хранились документы. Где-то там лежала книжка с адресами. Читал долго, вспоминая этих людей.
Улыбался.
Потом вернулся к себе в мастерскую, уселся в кресло и положил исписанный листок в печь.
Ссаный Гоголь, подумал он про себя, и запел " в Вологде где где где, в Вологде где.."