Прочесали полотно - трупа не обнаружено!

 
Мемуары дезертира книга 2 глава 35

Конвой в составе Шарахуйкина Чуркина и Урюка обосрал генералиссимуса Чан Кай Ши. Пиночет ушел в катакомбы. Друзья жратву таскают, баб, выпивку. «Зондеркоманда» предупреждает: Начались массовые побеги. Чурки бесчинствуют! Краснознаменный Сибирский военный округ через ксивы между зонами призвал Таксыров в партизаны.

 

Обосрали полковника Бычука они с Пиночетом на весь Краснознаменный Сибирский военный округ! Потом, уже в зоне, случайно, года как через два Груздь узнал. В камере ШИЗО разговорился с незнакомым «мужиком» из 4го отряда. Слово за слово, выяснилось, что оба из одного полка. Только собеседник на год позже устроился. И живописал ему кореш обстановку в части, когда из нее Шпала с Толиком дернули. «Только вы двое сорвались - и как прорвало! Начались массовые побеги. Сначала по одному – двое в день, а дальше и 10 – 20 бывало. Ловили конечно, но начальство за голову схватилось. Стали причину выяснять. А какая предъява? Чурки бесчинствуют! Побегушники пойманные говорят прямо: «Мы здесь служить не будем. Снова уйдем. Посадят - хрен с ним! Пока черножопых не уймете, так и будут побеги продолжаться.»

Ну, Бычуку что делать? Это замять уже нельзя! Не отдельные случаи – система. Стал, скрепя сердце, на уступки идти: поснимал Таксыров с должностей, некоторых и на губу посадил, дисбатом грозился. Ну а Урюки ж работать не привыкшие, да еще под командой Горьковчан. Пытались по старому их вместо себя припахивать. Да времена не те! Обстановка изменилась. Вроде есть у Горьковчан реальная власть в полку, а вроде и нет. Как по Марксу: «Верхи не могут управлять, а низы не хотят жить по старому!» И эти неразрешимые противоречия все увеличиваются. Тут, как нельзя кстати, кто то из вас попался первый…» «Тоже мне «Кстати!» - ворчит Груздь. «Ну, в смысле, для командира полка заебись. В Новосибирске кто то из вас засыпался…» «В Новосибирске это я!» «Ну вот. Бычук полк построил, залез на трибуну и орет:

«Помните с чего все началось? Так вот, один из тех двоих, которые сбежали первыми уже пойман. И это ждет всех остальных, которые собираются. Дальше Новосибирска он уйти не смог! ( А хуля еще говорить, когда раньше внушали, что за колючку здесь еще никто не уходил? ) Не смог он уйти дальше Новосибирска! Уйти дальше …» Ну в общем заело слегка тут пластинку у полковника. Пробуксовал на одном месте пока резиной завоняло. «… Конец у всех неизбежный! За ним едет конвой в составе старшего лейтенанта Харашулькина! ( В полку Шарахуйкин среди солдат кликуха! ) Полкан широким жестом представляет стоящую по правую руку «зондеркоманду». И старшие сержанты Чуркин и Урюк. Уже завтра он будет стоять здесь перед вами!» Полкан тычет пальцем на плац перед трибуной. «С бледным видом, потухшим взором, соплями под носом и воплями о пощаде!» Буйная фантазия у генералиссимуса Чан Кай Ши. И недюжинное красноречие! 

А Шпала сбежал от конвоя по пути следования. Через день строит командир полк и объявляет: «Посмотрите на этих распи.дяев. Шарахуйкин, Урюк, Чуркин. Они втроем не смогли усторожить одного беглого солдата. Расскажите лейтенант о достижениях. «Мы забрали рядового из спецприемника и повезли в полк. Ночью он пошел в туалет и выпрыгнул в окно. На ближайшей станции мы взяли дрезину и прочесали полотно железной дороги. Трупа не обнаружено!» «Поздравьте их с новыми званиями!» - восклицает полкан. – «Шарахуйкин отныне лейтенант вечный. А Урюк и Чуркин рядовые. И из комендантского взвода в бригаду на бетон. Отъели морды сволочи!»

А побеги все продолжаются! Еще через неделю засыпался ваш второй в Севастополе…» Вона как! Пиночет удачнее оказался. Добрался до родной части. «Полковник опять на радостях строит полк и сабчает: «Помните с чего все начиналось? Тех двух первых побегушников. Так вот, второй уже тоже пойман. Дальше Советского Союза он убежать не смог! ( А хуля говорить, если 2/3 страны пробежал! ) И это ждет каждого! За ним поедет конвой в составе капитана Икс, и сержантов Игрек, Зет, Синус и Косинуса. Через несколько дней он будет стоять здесь перед вами с бледным видом и молить о пощаде!»

А Толик от них слинял в Симферополе.  ( Представьте рожу Бычука! ) Вернулся в Севастополь, в часть. Набил ротному ХЛебало и ушел в бесконечные лабиринты катакомб. В партизаны! Ему туда друзья жратвы таскали, выпивку, блЭдей… Через месяц Пиночет спалился в случайной самоволке. И этапами, по пересылкам, в «Столыпине», через весь союз, в закрытую 45ку. Судили его отдельно и позже, поскольку выделили дела в отдельные производства. Времена в полку к тому моменту изменились: Бычука перевели с понижением в еще большую дыру. Потому дали Пиночету стандартный трояк. ( Знал бы Шпала - поупирался! Чтоб попозже сесть. ) И попал он на другую зону общего режима – Ингаш. Эту информацию Шпала получил уже на третьем году срока через ксивы между зонами.

А офицеров, которые конвоировали Шпалу и Толяна в полку заклевали еще раньше. Оба куда то быстренько перевелись. В общем, обосрали Бычука они с Толиком по полной, перед всем полком. Потух деспот! А Горьковчане, суки, наконец то прозрели. Поняли, что не все в этом мире предрешено. Кое что и от них самих зависит! Собрались с силами. Засунули свой страх себе в задницу. Встали. Да как дали оторваться чуркам и иже с ними! Так, что те полным списком из полка съебались. Ну да это вы уже знаете. А кто не читал повторим: Их несколько раз ВВэшники по тайге с вертолетов ловили. И в полк загнать не могли. Не входили урюки в полк. Столько от них Горьковчане натерпелись, что порвать готовы были! Всерьез опасались черножопые за свою жизнь.  Так их и раскидали потом по другим полкам. Убрали Бычука. И началась в «Красноярске 45» совсем другая история. «Жаль только жить в эту пору прекрасную…» уж не пришлося ни Груздю, ни Пиночету. А ведь обои немалую лепту внесли в то, чтобы этот «день победы» настал.               

 

                О том, что Мать Тереза Шпале отец родной!

 

При всем том, лестно о нем сказанном, следует отметить, что «Третьим будешь» вовсе не являлся ни Святой «Матерью Терезой», ни добряком вообще. Наоборот слыл в солдатской среде Кировского гарнизона чинодралом и самодуром. Кровавым деспотом! Прямо при друзьях, во время их очередного залета на губу, влепил заезжему матросику с Балтики 7 суток ареста за нарушение формы одежды! Да какое? Витька с Вятским в упор бы подвоха не обнаружили.

Вообще-то патруль гурьбой и штурмом очередной раз брал Шпалу с Кировским возле очередного гастронома. Морячек так, под горячую руку попался. Шел себе, никого не трогал. Документы в порядке, внешний вид опрятный. Патруль его остановил, ксиватуру проверил. «Налево, направо, кругом!» покрутил – внешний облик проверил. Все пучком! Офицер ему военный билет с командировочным удостоверением в зубы, под козырек. Мол «можете идти!» Тот тоже под козырек, кругом и чеканя шаг! Как в цирке, в натуре! Выебнулся. Два шага строевых сделал, старлей ему «Стой! Раз. Два». Туфли у моремана черные, да гражданского покроя. Так и к столбу доебаться можно! И этот клоун! Нахера, спрашивается, носок тянуть, если знаешь, что у тебя «гады» вольные?

Короче, под замес пьяных Витьку с Коляном и морячка прицепом в патрульный воронок и на кичу. Привезли. «Третьим будешь» друзей сразу отбраковал: мол, че злобствуете, людям пройти не даете! Отпустить! А морячку за вольные тапочки 7 суток губы. На всю катушку! Матрос в объяснения, как, мол, так, девушка беременная. Чтоб чин по чину специально на 10 суток отпустили, отношения оформить – свадьбу сыграть. А тут, за какие-то сраные тапки, ему семь суток из десяти в родном городе на губе строевой маршировать. Не зверь же начальник?!

Не смилостивился губарь. Даже Шпале с Коляном стало парня жалко. Подняли свои пьяные голоса в защиту. Насчет них, мол, правильно, а вообще. Мореманы, они ведь как дети!!! Нельзя детей обижать. Патруль на дыбы, еБстественно. Столько труда пропало! Да это, как раз в тот случай, нами уже описанный, стряслось. Когда еще патруль доказал, что оба пьяные и выпускать их нельзя, а Начальник тогда с ними добазарился, чтобы к отбою вернулись, забрали обоих с губы и подбросили к части. А вечером сжалился за испорченный день и налил обоим по стакану на опохмелку. Смилостивился! Явил фавор.

Оказывается и не сжалился «третий» вовсе, а просто ему пить было не с кем! Вывел конвой по одному друзей к начальнику в кабинет. А там и закусочка центровая и коньячок. У Витьки даже крыша поехала: никак губарь их за богов, сошедших на землю, принял. Хочет от страшного суда спастись? За что такие почести. «Ну, вздрогнем!» - провозглашает майор. Вздрогнули 60 раз в честь 60 летия Советской власти (шутка).

  Тут, лимончиком закусывая, не утерпел Шпала и выпытал все же. «Товаришь майор, вы за большевиков али за коммунистов?» В смысле «Спасибо, конечно, за угощение. И вообще за все, что вы для нас недостойных делаете! Только вот душа не на месте. Хочется понимать, про что такая честь, И чем должны будем?» Майор развеял сомнения. В дар, естественно. Взять с них все равно нечего! А почему именно нам? Не унимался Груздь, такое везение? Вон по городу слышно лютует начальник губы, без вины карает. Что далеко ходить, они тому свидетели: сегодня морячка от пи.ды оторвал.

И сказочный Фей развеял непонятку, объяснил недоразумение. Вот, мол, Шпала гадает - плохой он человек или хороший, добрый или злой губарь. А майор не тот и не другой. Он просто тянет лямку службы и делает возложенное на него дело так, чтобы за пять с копейками лет до выслуги досрочно в запас не выперли! И, надо заметить, кое-что понимает в своей сфере! Лютует губарь, раз по городу такой ропот идет, значит, все правильно в этом мире катит! Как и должно быть: солнце встает на западе и уходит на восток. А если бы хвалить его начали, пиши пропал! Не понимают? Даже Витька. Опять все в елочку! Майор не девка, чтоб перед каждым выворачиваться наизнанку. Не догоняют, оттого и боятся. Самодурствует – на своем месте он! Служба идет нормально.

А эмоции здесь вообще не к месту! Хороший человек, плохой… Молодые еще Витька с Коляном, жизни не понимают. За что майор их и ценит, угощает. Не знают, какая это мерзкая и тягомотная штука – правильное существование. В нём нет героев и негодяев – только винтики! Надо понимать правила игры. Морячка он сегодня обидел. А за чей счет банкет? Пьют сейчас? Да родичи майору и приволокли это бухло и закусь, чтоб свадьбу не сорвать. Жениха с кичи вытянуть. Долго хвостом виляли, прежде чем согласился принять. Посаженным отцом на церемонию приглашали. Это вам не шахматы, тут думать надо! Майор еще с утра знал, предвидел, чем дело кончится. Ну а не принесли бы, сам завтра моремана нагнал. Правильно тот сказал: не зверь начальник.

Точно все сделал: жестокость и мракобесие хваленое проявил перед патрулем. В камере мореман растрепал. Пойдут теперь слухи нашему гроссмейстеру выгодные! Совсем, мол, охуел. Теперь. Выпустил. Свое великодушие продемонстрировал. Этого уже воины с губы не узнают, только круг семьи. Сделал благородное дело, да еще магарыч на нем заработал. Далее вот удивляется на него Шпала, что с безродными пьет. А с кем майор должен квасить? Со старшиной? Который потом сдаст его с патрахами?

С подчиненными пить не положено, их рекомендуется трахать! С начальством? Аналогично. Смотри пункт первый. С друзьями? От них спаси боже в этом вшивеньком городке. Сколько здесь офицеров? В одном конце мегаполиса только еще собираешься перднуть, а начальство в другом уже нос затыкает. С женой? Чтоб скалкой за пьянки наебнула. С любимой женщиной? Все труды уничтожить. Прогонит и забудет! Не принято майорам пить с любимыми женщинами коньяк втихаря. Их правильные гусары должны водить в рестораны!

И еще много кое-чего нужно делать или не делать, смотря по обстоятельствам, чтобы быть нужным винтиком в механизме государственных шестеренок. Размеренно продвигаться по службе к званиям, пенсии и смерти. Позволить себе не соблюдать условия могут действительно избранные. Боги, сошедшие на землю! С кем же майор должен эту бутылку выжрать? Сам на сам в втихаря –беспроигрышный вариант! Сегодня, завтра… Так и с катушек слететь недолго. В подпольные алкаши. А ведь губарь тоже, когда то был молодым. Бегал от патруля и лазал по простыням в окна женских спален. Начальству, правда, едало не бил, хотя оч-чень хотелось! Только кажется: жизнь длинная штука. Не поле перейти. Тянется долго, а пролетает мгновенно! Вспомнить нечего. Жил-нежил! Сон. Корячился, выслуживал… Чего достиг? Мало ли на свете майоров?

Не лучше ли было как они. Много – мало, но что прожил твое! Никто уже не отнимет. День, месяц, год, пять, десять лет. А больше и не надо! В могилу или под забор? Разница небольшая с его тягомотиной! И выбора нет! Время, самый ценный ресурс, упущено! В душе то майор и сейчас с великой радостью бы вернулся в свои восемнадцать на срочную. Чтобы сидеть вот сейчас на этой же губе не в кабинете, а в камере. Ходить в самоволки, съебываться от патруля и лазать по простыням к бабам. Только лавочка прикрыта! Неположен майорам похуизм. Так, что он, можно сказать, за их счет добирает себе нереализованной молодости. Сдать гренадеры кормильца все равно не смогут. Во первых - сами себе не враги, а во вторых им просто не поверит никто!

Уж сколько раз твердили миру: «Жить надо одним днем». Да только все не впрок! В библии, еще давно тому назад, какой-то там жыдяра - ростовщик все копил денежки и мечтал, как он славно заживет, когда уж ну совсем - совсем разбогатеет. И млел от удовольствия своими дурацкими думками. Как вдруг пришел к нему ангел и сказал: «Сегодня ночью отберут у тебя жизнь, а богатство твое пойдет по писде! Отгадай с трех раз, не дурак ли ты!» И еще там, кажется, в третьей маляве, отправленной Апостолом Павлом через ментов, своим корефанам, что-то подобное написано: «Живите как бичи, не заботьтесь об одежде и квартире»… Христовых заповедей не соблюдают, а потом маются. Да еще на кого-то спирают! Мол, житья им живоглотам не дают. Не даром великий и мудрый Высотский подметил: «У них денег куры не клюют, а у нас на водку не хватает!»