Алберту Каэйру Достаточно метафизики в том, чтобы

Достаточно метафизики в том, чтобы ни о чём не думать.

Что я думаю о Мире?
Кто его знает, что я думаю о Мире!
Если бы я заболел, подумал бы об этом.

Какие у меня представления о вещах?
Каково моё мнение о причинах и следствиях?
Что я думаю о Боге и душе
И о сотворении Мира?
Не знаю. Для меня думать об этом – это закрывать глаза
И не думать. И опускать шторы
На моём окне (но на нём нет штор).

Мистерия вещей? Кто знает, что такое мистерия!
Единственная мистерия – когда есть тот, кто думает о мистерии.
Кто, находясь на солнце, закрывает глаза
И забывает, что такое солнце,
И мысленно видит многие вещи, полные тепла.
Но открывает глаза и видит Солнце,
И уже не может думать ни о чём,
Потому что солнечный свет значит больше, чем мысли
Всех философов и всех поэтов.
Солнечный свет не ведает, что творит,
И поэтому не ошибается, и ласковый со всеми.

Метафизика? Какая метафизика у этих деревьев?
Та, что они – зелёные и густые, что у них есть ветви,
И что дают плоды в свой час, но это нас самих не заставляет думать,
Что не умеем ничего дать им взамен.
Но разве есть лучшая метафизика, чем у них –
Не знать, ни для чего они живут,
Ни – что не знают об этом?

«Внутреннее, глубинное строение вещей»...
«Глубинный смысл существования Вселенной»...
Всё это фальшиво, всё это не имеет никакого смысла.
Невероятно, что можно думать о подобных вещах.
Это как думать об основаниях и целях,
Когда лучится рассвет, и меж деревьями
Расплывчатый блеск золота постепенно разрушает тьму.

Думать о глубинном смысле вещей
Это уже чересчур, как думать о здоровье
Или относить ещё стакан воды к источникам.

Единственный глубинный смысл вещей –
То, что у них нет никакого глубинного смысла.

Я не верю в Бога, потому что никогда его не видел.
Если бы он хотел, чтобы я в него верил,
Без сомнения, он бы пришёл поговорить со мной
И вошёл бы в мои двери,
Говоря мне: Вот Я!*

(Возможно, это звучит нелепо
Для того, кто, не зная, что такое – правильный взгляд на вещи,
Не понимает того, кто говорит о них
Так, как его учит наблюдение за вещами).

Но если Бог – это цветы и деревья,
И горы, и солнце, и лунный свет,
Тогда я верю в него,
Тогда я верю в него в каждый час,
И вся моя жизнь – молитва, и месса,
И причастие посредством глаз и ушей.

Но если Бог – это деревья и цветы,
И горы, и лунный свет, и солнце,
Для чего я называю его Богом?
Назову его цветами и деревьями, и горами, и солнцем, и лунным светом;
Потому что, если он сделался, чтобы я его увидел,
Солнцем, и лунный светом, и цветами, и деревьями, и горами,
Если он явился мне в виде деревьев и гор,
И лунного света, и цветов,
Значит он хочет, чтобы я знал его
Под видом деревьев, и гор, и цветов, и лунного света, и солнца.

И поэтому я повинуюсь ему,
(Что я знаю о Боге лучше, чем Он о себе самом?),
Повинуюсь ему спонтанно,
Как тот, кто открывает глаза и видит,
И называю его лунным светом, и солнцем, и цветами, и деревьями, и горами,
И люблю его, не думая о нём,
И мыслю его, видя и слыша,
И хожу перед ним каждый час.

**Исайя (58:9):
Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: "вот Я!" .