По следам Анчара

                По следам «Анчара»
К 220-летию со дня рождения А.С.Пушкина

Самому интересно, чем я закончу этот рассказ. Вспомнилась школьная история. Сегодня она кажется комичной, а тогда смешалось всё: стыд перед одноклассниками, обида на учителя литературы и бессильная злость. Непонятно на кого. Ещё бы! Единственный кол за десять лет учёбы. И какой! На пол страницы дневника. Жирный, смачный! Как в мультиках про школу. И из-за кого! Из-за какого-то Пушкина.
Осень 1977 года. «Октябрь уж наступил»! Это сейчас мы походя цитируем фразочки Великого Гения, которые вросли в подкорку нашего поколения. К месту и не к месту.
А почему я вспомнил об этом? Сегодня 6 июня 2019 года. 220 лет со дня рождения. Услышал по радио, и расплылся в улыбке! Надо позвонить Сане Майорову, моему соучастнику того события. Поздравить и поехидничать.

Надо сказать, литературу мы любили. Всё дело в нашем учителе. Коротко мы его, конечно, звали «Демьян». Демьян Анатольевич вёл уроки своеобразно. Видно было, что стеснённого рамками программы школьного учителя распирало во все стороны от любви к своему предмету. Он входил в класс порывистым быстрым шагом, следовал на свой амвон у доски, широко улыбался, поднимал обе руки высоко вверх, и… Начиналось действо!
– Милые сударыни и судари! Сегодня мы начинаем изучать творчество великого русского поэта Александра Сергеевича..
Голос Демьяна достигал апогея. Следовала пауза. Мы дружно подхватывали: «Пушкина»!
Демьян победно опускал руки и торжественно выстреливал: «Правильно! Грибоедова!»
Всё! Он нас сделал. Далее он рассказывал о Грибоедове то, чего не прочтёшь в учебнике. Это была не биография, а детектив со всеми свойственными жанру поворотами.

А как вам такой сюжетец? Добрались до творчества Александра Ивановича Герцена. Как вы думаете, с чего началось изучение его биографии? Стоит учесть, что нам по 15 лет. Времена, как сейчас говорят, дремучего застоя. В стране секса нет.
– И так, милые мои сударыни и судари, - вкрадчивым голосом говорит Демьян, развалившись на своём учительском стуле, вытянув длинные ноги и подперев голову кулаком. При этом мечтательно закатив глаза:
– 16-летняя немка Генриетта-Вильгельмина-Луиза Гааг родила Герцена, когда ей было 16 лет. Чуть старше вас.
Всё! Дальше он мог не уговаривать нас изучать творческое наследие этого публициста-революционера, писателя и философа. Демьян был педагог с большой буквы! Все девчонки, как и положено, были в него тайно (как им казалось) влюблены. Ну и так далее.

Не буду утомлять вас погружением в прелести беззаботной школьной поры. У каждого это свой Мир. Лучше вернусь к главной теме моего рассказа.
Интересно, знают ли сегодняшние школяры, что такое внеклассное чтение? В нашей школе этот метод изучения литературы широко практиковался. Нам нравилось, что можно было самому выбрать стихотворение, выучить и рассказать. Нравились нам, конечно, самые короткие. Это как на вопрос «Какой ваш любимый урок»? – звучал логичный ответ нормального ученика: «Последний».

И так. Демьян задал выучить любое стихотворение А.С. Пушкина. Мы с Саней Майоровым сидели на «Камчатке» у окна. Мы не были балбесами, или двоечниками. Саня был настоящим музыкантом. Окончил семилетку по классу фортепиано. И уже ездил по выходным со взрослыми парнями играть на свадьбы в составе группы. Зарабатывал хорошие деньги. Уважаемый человек для восьмого класса. А я был успешным спортсменом. Призёром всех городских и районных соревнований по лёгкой атлетике. Когда-то напишу о нашей замечательной команде.
Так вот мы решили с Саней перещеголять всех и в литературе. Выучили на двоих «Анчар». Для восьмого класса это круто! Кто же знал, чем этот выпендрёж закончится?

Схема была проста. Я отвечаю, Саня контролирует с книжкой рядом. Если я запнусь, он выручит. Тихонько подскажет. И наоборот. И вот я первый вызвался отвечать по предложению Демьяна. И началось!
«В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной..»
Я добавлял трагизма в свой писклявый ломающийся подростковый голос. Демьян, надо сказать, впечатлился, слушал с интересом, глядя в упор на меня. Окрылённый, я молотил как «Дон 500». Вот добрался до строк:
«..И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом.
Принёс он смертную смолу..»
И заело! Хоть «Караул» кричи. Пустота в голове. Не помню дальше, хоть убей! Под партой ногой сигналю Сане: «Что дальше».
А этот обормот, видя, что я расходился как самовар, иду уверенно на рекорд, начал рассматривать другие страницы книги, и потерял нужную. Поняв, что у меня «залёт», начал судорожно листать, искать. А я тяну паузу. Демьян весь напрягся, понимая, что я немножечко споткнулся. Вот тут всё и случилось.
Когда я уже в третий раз повторил строчку «Принёс он смертную смолу», Саня тихим голосом себе под нос пробурчал: «И растянулся на полу».
В такую драматическую секунду любая информация переходит на речевой аппарат, минуя мыслительный. Тогда я этих тонкостей не знал. А просто на голубом глазу, глядя в лицо Демьяну, неуверенно, но достаточно внятно, повторил: «И растянулся на полу..».

Муха, которая весь урок билась о стекло между рамами окна, затихла и рухнула. Лицо Демьяна начало вытягиваться и искажаться. В классе стояла гробовая тишина. В следующее мгновение наследник учения А.С.Макаренко схватил свою чернильную ручку с золотым пером, которой гордился, и метнул её точно в мою голову. Реакция не подвела. Я уклонился, а ручка разлетелась на кусочки, оставив чернильное пятно на белой школьной стене. Демьян молча выскочил из-за стола, подлетел в три прыжка к нашей парте, вытащил нас обоих за шиворот, пинком открыл двери класса и вышвырнул нас как помойных котят. Ещё секунд через пять следом вылетели в коридор наши портфели, и дверь резко закрылась. Мы с Саней стояли очумевшие посреди школьного коридора. Для полноты картины не хватало весёлого рогатого чёртика за углом, который бы корчил рожи и радовался своей удачной шутке над двумя новоиспечёнными Пушкиноведами.

Прошло много лет. Однажды мне по пути в Ленинград посчастливилось завернуть в Михайловское. Мы с друзьями оказались там во второй половине дня. Посетителей уже не было. И было это как раз в канун очередного дня рождения поэта. Мы одни бродили по аллеям, фотографировались, читали стихи. А потом заночевали в палатке тут же на берегу реки. И я вспомнил об этой истории, рассказал друзьям. И так мне стало стыдно, как только бывает, наверно, русскому человеку. От отчаяния в душе я не нашёл других слов, кроме как школярское: «Простите меня, Сергеич! Я больше не буду».
Вот такой у меня получился Пушкин.

6 июня 2019. Минск