Висит ли цепь ещё на дубе? Песнь шестая

Руслан - народ, земля - Людмила.
Владимир вряд ли мог родить…
Пастушка - образно любила.
Тогда могло б такое быть.

Людей и волю, край и Финна,
их в личность вряд ли претворишь,
так узко мыслить есть причина.
Хотя бы кур, а насмешишь…

За уши тянут Люду к месту.
Какому - сами не поймут.
Она - Русланова невеста.
Она - Земля, не частный пруд.

Он - рус - по имени плюс лан,
что означает, люди внемлю:
по-русски прозвище Руслан,
есть имя любящего - землю.

Не богатырь, но скромный пахарь,
обычный труженик, народ.
К спине прилипшая рубаха,
Он - земледелец, тут живёт.

С какого б ни было размаха,
пера монаха, песен птах,
производитель хлеба, праха...
Себе защитник - не в кустах.

Не то что ведьма с Черномором!
Хоть тоже в образы людей:
Наина - змей немым укором,
а чародей - простой злодей.

Русланов сон - в потёмках светел.
Мечом махнул, а сам за стол,
точнее - в яблочко, как метил.
Фарлах рассёк, как расколол,

Куда пришли, откуда мчали..?
Рогдай погиб - живей живых,
и Финна верные печали,
в краю - я вижу место их,

Какая книга вас сгубила?
Каким мечом за упокой…
Но ты велишь, но ты любила.
Своей ли жили головой.

Не сон любви в опочивальне,
не игры с шапкой взад-вперёд.
Куда уйти земле? - сандальный,
ним выбирает путь народ.

Она то спит, то сладко дремлет,
а то в объятиях горит…
Куда летит, мы видим землю:
поля, луга, леса, родник.

Она горит, вулканом стынет,
роняют перья тополя...
Моря и горы, степь, пустыня,
а плащаница есть - Земля.

Есть среднерусская простая,
отныне рек питает - суть,
одна возвышенность такая.
В четыре стороны текут…

Руслан на север к Люде скачет,
а хан Ратмир решил - на юг.
Рогдай с Фарлафом не иначе
и снова в Киев - ближний крюк.

Владеть Людмилой, мне б такую!
Дай бог, ребята, им найти.
Как сиганули врассыпную,
всяк - наобум в свои пути,

Владимир в Киеве по началу,
рванул как будто пуп земли,
а там не ждали - почивали,
на лаврах страсти у земли.

Но не иссяк родник подземный.
На юг - течением несло.
На север Волхов вёл волшебный.
По Мсте и Луге - под весло.

Под парус встал, по морю Понту,
одетый в бархатную ткань,
уж не платил он дани чёрту:
Ратмир вернулся после бань...

Парник - парнИ, как просто, парни,
то есть, искусства всем венец!
К вам обращаюсь, легендарный
не нужен даром огурец…

Красотка вышла из болота,
Рогдай - русалку полюбил,.
Рассёк во сне. Была б охота!
Фарлаф с позором чуть схитрил.

…Ну, хорошо, а где Руслан?
Безгласен рог, недвижны латы,
Лежит он мёртвый... Голоса...
Недвижим шлем его косматый.

Вокруг Руслана ходит конь,
поникнув гордой головою,
В глазах коня исчез огонь!
Не машет гривой золотою…

А наш изменник у крыльца.
В волненье радостном теснится,
толпа - обрадовать отца:
как спасена, Людмиле - спится.

Владимир солнечный то время,
в высоком тереме своём,
влачил в душе печали бремя.
Бояре, витязи кругом…

И вдруг смутились, зашумели:
«Людмила здесь! Фарлаф... ужель?»
Но дева милая не внемлет,
и беспробудной дремоте.

А старец впЕрил взгляд и сверлит.
«Людмила спит, - сказал Фарлаф, -
Я так нашел её, поверь мне,
в пустынных муромских лесах»

«Три дня мы билися; луна
над боем трижды подымалась;
он пал, а юная княжна
мне в руки сонною досталась»

Младой супруг свою супругу
в светлице скромной забывал.
Шумя, теснились все друг к другу…
О чуде всякий толковал!

Весь Киев новою тревогой
смутился! Клики, шум и вой,
и видят - утренней дорогой
шатры белеют за рекой.

Идут походные телеги.
Фарлаф забыл свою латынь.
Беда: восстали печенеги!
Спасёт ли Киев один инь...

В немой глуши лишь вещий Финн,
он день судьбины ожидал:
могучий Духов властелин,
давно предвидел и восстал.

С двумя кувшинами пустыми
в долину, где Руслан лежал,
предстал отшельник перед ними…
С живой и мёртвой прибежал.

И вспрыснул мёртвою водою.
Процвёл; тогда водой живою...

Встаёт Руслан, на ясный день
очами жадными взирает:
Как безобразный сон, как тень,
пред ним минувшее мелькает.

«Судьба свершилась, о мой сын! -
то вещий Финн к челу Людмилы,
зовёт вставай, приди, остынь…
А то в том Киеве нет силы.

Запрыгав, с карлой за седлом,
Русланов конь нетерпеливый
бежит и ржёт, махая гривой;
Уж князь готов, уж он верхом…

Один, близ «дочери своей»,
Владимир в горестной молитве.
И храбрый сонм богатырей
готовит сам к кровавой битве…

…И длился бой до тёмной ночи!
Ни враг, ни наш не одолел!
Все проглядели свои очи,
скорей Руслан бы подоспел.

Грозой несётся, колет, рубит,
в ревущий рог, летая, трубит!
Блистая в латах, как в огне:
Чудесный воин! на коне.

Наш витязь - пал на басурмана!
Он рыщет с карлой за седлом
среди испуганного стана.
То был Руслан. Как божий гром.

Где не просвищет грозный меч,
везде главы слетают с плеч.

Дружины конные славян
помчались по следам героя.
Сразились... гибни, басурман!
На трубный звук, на голос боя.

…Ликует Киев, и по граду
на шлеме вьётся борода,
летит Руслан - к народу в раду.
Хотя, совсем и не туда.

Владимир - в думу погружён,
Людмила дремлет чудным сном.

Пал на колени, нет мне славы!
Фарлаф - злодей, узнав Руслана.

Руслан летит к Людмиле спящей,
рукой касается дрожащей...
О чудо: после долгой ночи,
вздохнув, открыла светлы очи!

И вдруг узнала - это он!
Воспряла духом. Дивный сон.

Лишённый силы чародейства,
был принят карла во дворец.
Шуты и карлики - всеместно,
как бедствий празднуя конец.

В конце - топор, перо, секира.
На том окончилась глава.
Такое видение мира.
Такая, братцы, голова!

Преданья стАрины глубокой
в делах давно минувших дней.
О страсти низменно высокой
как предсказал, ему видней...

(продолжение следует)

06 июня 2019, СПБ - Бор