Двести двадцать лет вместе

С детства я завороженно листал гигантский черный фолиант, академическое собрание сочинений Пушкина в одном томе, вышедшее, кажется, в год "борьбы с космополитами" (дед мой был заядлый книгочей, от него осталась изрядная библиотека). С тех пор в подсознании моем укоренилась широта всемирного охвата, уникальный для николаевской империи космополитизм, присущий этому невообразимому автору. Великий поэт одновременно будоражил и убаюкивал мятущуюся душу ребенка (я в этом отнюдь не единственный), поселял в ней тревогу исторических предчувствий, параллельно с тем привнося покой и уверенность, раз и навсегда посвящая в рыцари языка.

О, да, Россия в итоге оказалась именно такой, какой мне её представил Александр Сергеевич: исподволь ропщущая, непредсказуемая страна самоубийственных пиров и дворцовых переворотов, вечное поле боя холопства с прозрениями изобретателей и пророков! Недаром он столь жадно и неутомимо объезжал её окраины (включая вновь завоеванные земли), то оценивая стратегию турецкого похода, то вникая в подробности пугачевских волнений. Пушкин ощущал себя хозяином русского культурного пространства, его творчество явилось как бы вторым пришествием Кирилла и Мефодия. Неумелые попытки левацких интерпретаторов объяснить его феномен "эфиопством" равны по своей тщетности потугам национал-патриотов причислить его к столпам режима. Шведская, немецкая, итальянская, греческая, татарская и персидская кровь текла в его жилах наряду с африканской. При этом он, разумеется, был большей частью православный славянин, но француз по воспитанию - то и дело искушаемый змием атеизма.

Впрочем, Пушкин владел многими языками: мандельштамовское "тоска по мировой культуре" надлежало выгравировать на его могиле. Запрет на выезд поэта в Европу - не менее тяжкое преступление августейшего прапорщика, нежели казнь декабристов. Именно западная ментальность была свойственна тончайшему лирику и мощнейшему трагику своей и последующих эпох! Петр прорубил окно в Европу, застеклил, тщательно зашпаклевал и наглухо запер, Пушкин попросту приоткрыл форточку... Отсюда и звериная ненависть затхлых царедворцев, "ревнителей старины", прибегая к современной терминологии - крайне правых консерваторов. Перлюстрировать чужие письма, оставлять свою липкую дактилоскопию на чьем-то нежном послании к жене? Какая низость, подсудимый Романов Николай Павлович! Учинять посмертный обыск, рыться в архиве гения, умыкая бесценные рукописи у читателей? Отставка без пенсии, генерал Дубельт, конфискация усадьбы и вольная всем крепостным!

Сегодня ситуация мало изменилась, непрошенные ищейки вскрывают наш аккаунт, засылают проплаченных троллей. Россия - неотъемлемая часть Запада: её влияние не в том, чтобы вторгаться в пределы других государств и душить собственных граждан, а в ровном свете духовного величия тех, кто верил и верит в единство человеческого достоинства на всей поверхности планеты. Пушкин был борцом с коррупцией. "Кочубей и Нессельроде получили по 200000 на прокормление своих голодных крестьян. - Эти четыреста тысяч останутся в их карманах", - гневно писал он в "Дневнике", который вынужден был прятать от самых близких. А вот о графе Уварове, министре просвещения: "...это большой негодяй и шарлатан. Разврат его известен". Или об указе царя, запрещающем русским подданным пребывать за границей более пяти лет: «...но так как допускаются исключения, то ‹указ› и будет одною из бесчисленных пустых мер, принимаемых ежедневно к досаде благомыслящих людей и ко вреду правительства». Живой ум литературного классика не мог хладнокровно воспринимать творящиеся непотребства. Он не переставал восхищаться фразой госпожи де Сталь: «Правление в России есть самовластие, ограниченное удавкою».

Мысль Пушкина так же значима для нас как и его непревзойденное чувство гармонии, музыкальное совершенство строфы и мужественность поступка. Его стихи не глуповаты: они провидчески мудры, полагаясь на интуицию самородка, воздвигая кулибинскую просодию! Поэт шёл на заклание осознанно: прекрасно зная, что его тайные записи однажды прочтут, он признавался, что согласен быть в центре внимания, пусть ему постоянно и нещадно перемывают кости салонные сплетники и репортеры, лишь бы это когда-нибудь привело к разрушению границ дозволенного, обеспечив легитимность критики всё более высокопоставленных персон. «Так я же сделаюсь русским Dangeau», - формулировал он свою угрозу, имея в виду французского мемуариста, обличавшего придворные нравы времен Людовика XIV. Пушкин важен для русских и нерусских своей борьбой за демократию западного образца, за свободу выкрикнуть с утеса: "Прощай, свободная стихия!" - и тем самым породить отзвук: "Прощай, немытая Россия!" Но и отсюда, из Новой Англии, его страна, язык и культура тем незабвенней, что у них, по счастью, был Он - гонимый кознями и опалой, от Черного моря до Черной речки, воплощенная слава России, скрипичный ключ к ее симфонии, её сердце и мозг, плодоносные в грядущих поколениях.

6 июня 2019 г.