Мой Пушкин

О Пушкине много написано в превосходной степени, поэтому повторяться не буду. Ко мне Пушкин пришел в раннем детстве, когда старшая сестра Тоня читала нам, младшим братьям и сестрам, под завывание февральской вьюги в глухой сибирской деревне его поэтические строчки:

- Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,

То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Я не знал о Пушкине ровным счетом ничего, меня просто поразило точность описания зимнего вечера до мельчайших подробностей, правдивость каждого его слова. И этот восторг навсегда сохранился в моей душе перед Пушкиным.
Еще Поэт по житейски мудр. Какая глубина скрыта в двух поэтических строчках:
- Глубокие воды плавно текут,
Премудрые люди тихо живут.
Не устаю восхищаться бриллиантами мыслей в стихах Александра Сергеевича Пушкина: « Быть славным хорошо, спокойным – лучше вдвое.»
А какая боль выражена за человека «Борисе Годунове» , который оступился и пошел на сделку с совестью: - Как жалок тот, в ком совесть нечиста!
С возрастом Пушкин стал моим лучшим собеседником и теперь я часто вслух произношу его строчки из «Евгения Онегина».

"Иные нужны мне картины:
Люблю песчаный косогор,
Перед избушкой две рябины,
Калитку, сломанный забор,
На небе серенькие тучи,
Перед гумном соломы кучи
Да пруд под сенью ив густых,
Раздолье уток молодых;
Теперь мила мне балалайка
Да пьяный топот трепака
Перед порогом кабака.
Мой идеал теперь — хозяйка,
Мои желания — покой,
Да щей горшок, да сам большой".

В период индустриализации, в начале 30 – х годов Осип Мандельштам писал: - В СССР легче построить сто гидроэлектростанций, но гораздо труднее научить людей читать Пушкина.» За точность цитаты не ручаюсь, но с тех времен мало что изменилось.
Недавно я перечитывал повесть Сергея Довлатова «Заповедник», в которой встретил такие строки о великом поэте: «В местной библиотеке я нашел десяток редких книг о Пушкине. Кроме того, перечитал его беллетристику и статьи. Больше всего меня заинтересовало олимпийское равнодушие Пушкина. Его готовность принять и выразить любую точку зрения. Его неизменное стремление к последней высшей объективности. Подобно луне, которая освещает дорогу и хищнику и жертве.
Не монархист, не заговорщик, не христианин – он был только поэтом, гением и сочувствовал движению жизни в целом.
Его литература выше нравственности. Она побеждает нравственность и даже заменяет ее. Его литература сродни молитве, природе…»
Восемь лет назад я побывал в Санкт – Петербурге, в последней квартире Пушкина на Мойке, 12.
Выражаясь современным языком, Пушкин жил «в правительственном квартале». Буквально за углом, в шаговой доступности, находится Зимний Дворец. Обстановка в квартире самая скромная. Поражает обилие книг, которым Пушкин перед смертью сказал: - Прощайте, друзья!
И в завершении короткой заметки хочу пожелать себе и всем землякам - ишимцам: - Давайте внимательно будем читать Пушкина!

6.06.2019.

На снимке: Мойка, 12. Фото автора