Игумен Аполлинарий

1.
Под синью купола небес,
На солнце водами блистая,
Самара быстрая течет,
То прямо,  то слегка петляя.
И на реке, где есть излук,
На западной степной равнине
Уездный город Бузулук,
Стоит столетия поныне.
На правом берегу  реки,
Где пролегли хребтов отроги,
Лес в первозданной красоте
Хранил в тиши свои чертоги.
Его деревья, наклонясь,
Сплетали купольные своды.
Здесь создавало дивный храм
Великолепие природы.
В кругах Каютинских озер,
Рыбешка  мелкая резвилась,
И без усилий,  просто так,
Руками голыми ловилась.
2.
На Атамановой горе,
В суглинистых пластах породы,
Пять старцев из окрестных сел
Лопатой вырезали своды.
И углубившись в плоть земли,
От суеты мирской скрываясь,
Мольбы и плачь Богу несли,
Над плотью духом возвышаясь.
На помощь к старцам люди шли,
Нашелся и благотворитель,
И уроженцы городка
Создать решили здесь обитель.
Прошение царю послав
С письмом Святейшего Синода,
О том, что нужен монастырь
В спасение всего народа.
«Быть по сему!» - царь Николай
Дал разрешение народу
Тот час,  направив сей Указ
Для исполнения Синоду.
И Бузулукский монастырь
Господнего Преображения
Законный статус приобрел
С момента царского решения.
Чтоб строить новый монастырь
И монастырский быт наладить,
Святой  Синод решил туда
Аполлинария направить.
3.
А в Глинской Пустыни монах,
В миру Андреем нареченный,
Отцом Лукашевым рожденный,
Из рода харьковских мещан,
В монашестве Аполлинарий
Умом своим без семинарий
Смирений силу познавал…
Ночные бдения творя,
Сидел свечей, пока заря
Не отгоняла ночи тень,
Вновь освящая новый день.
И чтоб не видеть сновидений,
Во избежание искушений,
Свой волос к стулу приковал.
И длинный волос пригвожденный,
Уж сединой посеребренный
Качнуться телу не давал.
А если немощь  накрывала
И голова его клевала,
То стул тот волос больно рвал.
Так обреталась сила духа,
А немощь - ветхая старуха
Вмиг оставляла его тело,
И от молитвы тело пело.
Стяжая духа благодать,
Душа его могла летать.
4.
Чтоб из семян взрастить дубравы - 
В монастырях свои Уставы,
Суровый монастырский быт.
Монах в трудах, постах, чуть сыт.
Монахов подвигов не счесть,
И послушания там есть.
Чтоб инок в быт суровый вник,
За них в ответе уставщик.
На пост сей и для назиданий
Поставлен был Аполлинарий,
Смиренный кроткий малоросс
Тяжелый крест за всех понес…
Но духом он не унывал:
Все между делом успевал.
День ото дня жизнь протекала
И Пустынь Глинска процветала.
Пусть автора простит создатель,
Он был прекрасный воспитатель.
5.
Уж год окончен, идет лето,
Прошла пора цветения.
Круг замыкает годовой
Великий день Успения.
Серпами скошены хлеба,
Снопы в обитель свозятся,
И до всенощной на подворье
Дело ловко спорится.
Молотится цепом зерно
Затем от остьев веется.
В просфорне хмель для просфоры,
Огромной шапкой пенится.
Созвал монахов Благовест
На столповое пение,
И на всенощной до утра
Пошло Богослужение…
А после трапезной молитвы,
Что братья вознесли Творцу
Аполлинария позвали
к Владыке   (Первому лицу).
И вышел он из темной кельи,
Прошел под аркой коридор,
В Игуменской его вдруг встретил,
Епископ Курский Иллидор.
Епископ руку возлагая,
Волю Синода объявил:
Пойти к пещерам Бузулукским
За сотни верст благословил.
Сказал ему: «Ты будешь первым,
Игуменство ты заслужил!»
И в новый сан по всем канонам
С молитвой рукоположил.
Послушников ему в подмогу
Благословил найти двоих,
И по-отечески добавил:
«Возьми из Пустыни своих!»
6.
Не долги у монаха сборы.
Как позволяет ему сан:
Хитон надел, крест деревянный,
В крестах расправил параман,
Подрясник черный опоясал
Ремнем подвижнических  мук,
Рясу и мантию накинул,
Надел на голову клобук,
Узлами вязанные четки
Да с сухарями узелок
Еще он взял с собой в дорогу,
Девы с Младенцем образок.
Со всеми братьями простившись,
Иллиодору  покланясь,
С двумя послушниками в осень
Шагнул игумен, помолясь.
7.
Шагами отбивают время,
Тысячелетия свой ход.
Шел сто десятков восемь сотен,
Пять десятин четвертый год.
И в ногу с ним шагал игумен,
Ветрами да дождем гоним,
И белоствольные березы
Склонялись до земли пред ним.
Устало Осень отступила,
Засыпав след шагов листвой.
Зима свой саван расстелила,
Установив отчет дням свой...
8.
Март по полудню, день тридцатый.
Пять десятин четвертый год.
Вдруг засиял лазурным светом
Над путниками небосвод.
По девятнадцатому веку,
Храня от копий острия,
Их провела по всей России,
Икона Одигитрия.
И пылким взором их открылся
Заснеженных степей простор
Возвышенность, равнина, горы,
Река во льду, сосновый бор…
Осматривая всю окрестность,
Игумен к ней душой приник.
Он жаждал видеть здесь соборы,
Часовню, где святой родник.
Пока шагал сюда дорогой,
Пришлось пройти немало мест,
Но ощущая ликование, взмолился,
Что обрел здесь крест.
Услышав в ветре певчих пение,
Взирая благостную ширь,
Душой горя в тот миг, он строил
Свой Бузулукский монастырь.
Остановившись, встал у древа,
Казалось, путь был без конца,
Илья Кравцев, Никита Рева
Прошли его с ним до конца…
9.
Трудами десять лет наполнив,
Почил игумен в мир иной.
Его собратья  возложили
Под храмом в склепе на покой…
Взлетает в небо над горами
Собора гулкий благовест
И люди, слыша гул призывный,
Спешат к нему из разных мест.
И если вам вдруг доведется
Пойти туда когда-нибудь,
Вершины гор проводниками
Спасительный укажут путь!
2018г.