Гусарская любовь. Часть 1

Двадцатый век, едва начавшись,
Взорвался множеством идей,
И революции поддавшись,
Погибли тысячи людей.
На руки власти кровь пролилась,
Но жизнь почти не изменилась.

Иван Петрович Туроверов –
Корнет Гусарского полка,
Потомок русских офицеров,
Любитель чёса языка,
Красивых женщин, водки, пива –
Жил, словно искра от огнива!
 
Высок, красив, фигурой статен,
С горчинкой томности в глазах,
Он с женщинами был галантен,
Рождая в девичьих сердцах
Влюблённость пылкую мгновенно,
Чем пользовался откровенно!

Превратностью судьбы играя,
Он жизнь свою сжигал дотла.
Одним патроном заряжая,
Свой револьвер и из ствола,
Который раз в висок смотрела
Смерть, чтобы душу взять из тела!
 
Но в смерти не везло… и в картах,
Он много раз не выкупал
Вещей, заложенных в ломбардах,
Все деньги в кутежах спускал,
Пока не встретилась Татьяна –
Мечта любого донжуана!
 
Она была кровей дворянских,
Из обеспеченной семьи.
И на балу князей Хованских
Была окружена людьми,
С претензией на право танца
В чертоге роскоши и глянца!

Чем заслужить расположенье
Красивых ветреных девиц?
Чтобы ускорить чувств теченье,
Не нужно сразу падать ниц,
Облобызав персты в перчатке -
Убьёшь прелюдию в зачатке.

Татьяна, как царица бала,
Кружила вальс под стук сердец.
Корнета очередь настала,
И он вдруг понял, что конец
Его амурным похожденьям –
Нашел объект для преклоненья.

Вот звуки венских музыкантов
Прервались, танец завершив.
И юбки платьев в пятнах бантов
Затихли, мысли возвратив
С небес на землю. В ожиданьи
Просил её он о свиданьи.

По самолюбию и чести
Удар был нанесён в ответ.
И провалиться бы на месте
От  громко сказанного: «Нет!»–
Из уст красотки, но для виду–
Не показал свою обиду.

Домой вернувшись поздно ночью,
Он буйству гнева волю дал:
Три книги были драны в клочья,
Комод на части разломал,
Разбив стакан - угомонился,
И понял, что всерьёз влюбился!

Борясь с любовною хандрою,
Её он лишь усугубил.
Бокал с настойкой спиртовою,
Который раз опустошил
И понял, чтоб ему не спиться,
Ответных чувств нужно добиться!

Наутро принято решенье,
Чтоб вновь позор не допустить –
Татьяну взять под наблюденье
И незаметно проследить,
Определив её привычки.
Тем подобрать к замку отмычки.

В имение отца зазнобы
Иван стал тайно приезжать,
В день, даже булки чёрствой сдобы,
Бывало, он не мог вкушать–
В азарте время пролетало,
И в облаках душа летала.

Цветы его не волновали,
Он просто их не замечал,
Мечты его стремились в дали,
Когда последний источал
Свой свет закатный лучик Cолнца
В стекле заветного оконца!

Тогда спешил скорей вернуться
Домой, взметнувшись на коня.
В воспоминанья окунуться
Под треск каминного огня,
С улыбкой на устах мечтая,
Забыться, имя повторяя!

С утра, для видимости службы,
В полк ненадолго приезжал.
Поручик, в память старой дружбы,
Его отсутствие скрывал
От гарнизонного начальства,
На грани дерзкого нахальства.

По выполнению программы
Очковтирательства в полку,
Опять в обитель сердца дамы
Он отправлялся, на скаку
Живот свой снедью поправляя,
От нетерпения сгорая.

В один из дней, в кустах скрываясь,
Иван услышал женский крик.
Тревожным мыслям предаваясь,
К прудам помчался напрямик,
Где лицезрению открылось,
Что с его пассией случилось.

На дно пруда любимой платье,
Тянуло её камнем вниз,
Где толща вод в свои объятья
Готовилась принять каприз
Судьбы, фатума, провиденья.
И для спасения - мгновенья...