Умереть, чтобы родиться

Асхат давно уже бежать надумал,
Ловил момент, когда попытку предпринять.
Привычно он работал, сучья обрубая,
Но что-то настораживало,
Не слышно было лая собак.

У бригадира он спросил, а где собаки?
Чумкой заболели, отправили их всех лечить.
Вот он момент!
И если не сейчас, такого уж не будет.
Бежать, бежать, сегодня же бежать!

Он знал, что где-то здесь недалеко
Река проходит, она б спасла его
И затеряла все его следы.
Он улучил момент,
Охрана у костра дремала.

И он со всею осторожностью
В глубь стал уходить.
Чуть отойдя он припустил быстрее,
Пока не спохватились,
Надо до реки успеть.

Заросли густого леса не давали бежать быстро.
Его царапали, но боли он не замечал.
Свобода, воля, вкус её он жаждал,
То несравнимо чувство,
Кто не прочувствовал, тому то не понять.

Быстрей, быстрей, он чувствовал уж запах
Живительной водицы и вот она возникла,
Он начал жадно воду пить!
Вода холодная, что делать, ему её не переплыть,
В миг судорога сведёт.

И начал он оглядывать весь берег.
О, чудо! плот у берега увидел он.
Он быстро побежал к нему,
Привязан был плот к дереву одной верёвкой
Он быстро отвязал и лёг на плот.

Плот небольшой был, с него лишь ростом.
Он начал быстро от берега грести,
Руками он работал, все руки посинели,
Вода холодная и обжигала, как огонь!
До середины он доплыл и снова счастье!

Течением реки плот подхватило
И он поплыл вдоль берегов.
Лежал он на спине и наслаждался небом,
Читал молитвы, он с детства все их знал.
Он даже задремал от удовольствия,
Река, как колыбель баюкала его!

А в лагере уж спохватились о пропаже
Пустились все в погоню, овчарку взяв с собой.
Она взяла след быстро
И бежала натягивая поводок собой.
И вот река, она остановилась и след утерян.

Ищейки стали думать как им быть.
Коль не найдут,
То их самих в карцер всех посадят,
А что такое карцер им ли то не знать.
И на воде они увидели вдруг кепку...

Асхат когда на плот садился в спешке обронил её.
Ищейки так подумали, утоп беглец поганый,
Вода холодная и судорога его свела.
И взяв ту кепку в знак доказательства
Они вернулись в лагерь поиски все прекратив.

Закрыли дело тем, что утонул сбежавший.
Асхат же между тем всё плыл и плыл.
Счёт времени давно был им потерян
И сумерки сменялись ясным днём.
Он радовался, что дальше его уносило,
От того места, где беда б его ждала.

Он плыл рассматривая берега,
Но жизни человека он не чувствовал,
Кругом были непроходимые леса.
Тишина вокруг стояла и только птицы
Нарушали тишину девственной природы.

А он не знал куда его течение приведёт
И как-то ранним утром чудо вдруг случилось!
И плот его на твердь уткнулся вдруг,
О, Боже! Его к берегу прибило!

Он выпрыгнул на берег, с благодарностью
Отправив спасительный свой плот!
И ноги разучившиеся стоять на твёрдом
Сначала подкосились их начал разминать он,
Оглядывая свою временный приют.

Кругом одни лишь сосны, ели, кедры,
Но в нём еда была -спасение для него.
К побегу он готовился заранее
И спички заготовил он.

Оберегал их тщательно от сырости,
Нашёл грибы, развёл костёр
И начал жарить их.
Он съел немного их,
Хотя хотелось всё и сразу,
Ведь много дней он без еды провёл.

И надо было кушать понемногу,
Чтоб самому себе не навредить,
Поел он ягод с кустиков немного,
Неведомая сила звала его вперёд.

Он шёл упрямо, куда и сам не зная.
На волю Бога положась.
Он шёл и шёл и вдруг, О, чудо!
Охотничью сторожку увидал!

И снова счастье улыбнулося ему,
Как плот спасительный,
Ввалился он в неё
И безмятежным сном уснул.

Он спал словно младенец
После злоключений,
Не знал он даже
Сколько дней проспал.

И отдохнувший начал
Он рассматривать своё жилище
И потихоньку начал обживать его.
Он постепенно к новой жизни привыкал,
Он подружился с лесом,
И даже с медвежонком малым подружился он.

А медвежонок потом привёл медведицу
И с ней он тоже нашёл общий язык.
Он обходился с ними ласково и терпеливо
И стали звери привыкать к нему.

Никто его не трогал,
Он был под их защитой.
Он с ними так сдружился
И в общество людей не тянуло уж его.

Он понял истину простую,
К природе надо ключик лишь найти.
А ключик этот добротой зовётся и любовью.
Тогда лесные звери примут
С удовольствием тебя в свою семью!

Он жил и радовался жизни,
Не знал уж сколько лет прошло
И как-то набрели на хижину его охотники,
К тому уж времени
Он стал седой, на вид, почти старик.

От них узнал какой год сейчас идёт,
Что тридцать пять лет провёл отшельником,
Его спросили, а хочешь ли вернуться ты в народ?
Зачем? в свою он очередь спросил,
Мне этот мир привычней!