Роман Трахтенберг

В конце мая очень сильно затертого года я был в Питере (наверное, 1997 г.), был день города, все веселились. Знакомый мой Клим (условно) после шумной вечеринки предложил на следующий день отправиться в их знаменитое Питерское кафе «Хали-гали». Я только после узнал, что туда очередь и нужно было ждать две недели. Но парень был со связями и все прекрасно устроил. Только спросил, как жена относится к пиву, обнаженным женщинам и мату. Да, нормально относится, говорю, не бери в голову.
На следующий день у нас была какая-то чрезвычайно важная встреча, с кем и о чем – ничего не помню, а вечером сели в такси и поехали. Это вообще оказалось кабаре, причем, видимо в процессе ремонта или открытия, а может, изначально было задумано, как сущий бардак и ад. Столик был на четверых, и мы как раз уместились. Орали все, а вот официантки ходили абсолютно не спеша. На них были какие-то чудные кофточки, ноги обнаженные, только одинаковые передники, ну просто как Геллы. Мы заказали много всего, тогда было принято, чтобы на столе имелось и под водку и под пиво, вообще, принято было есть и пить, а не фоткать еду, как какую-то редкость или красоту, и постить все это в Инстаграм. На сцене конферансье рассказывал анекдоты, хорошие анекдоты, правда иногда сальные, но все равно, все по делу и смешно. Это и был Роман Трахтенберг, только я на тот момент не знал, кто это и что, даже и не спрашивал: мы отдыхали, да и шумно было. Потом вышла группа, инструменты уже стояли на сцене, музыкантов было пятеро, не больше. Был саксофон и аккордеон. Песни тоже были веселые, и мат – через слово. Музыканты были подшофе, и серьезным образом. Точно не могу сказать, но это мог быть «Ленинград». Да, думаю, в чем-то Питер повольнее Москвы был тогда! А уж когда они выходили во второй раз, стало уже заметно, что ребята наслаждаются и здорово пьют.
Но и мы тоже не просто так разговоры разговаривали. И вот тут началось: оказывается, в кабаре нет туалета, точнее, пока нет. Народ по нужде бегал на улицу. Правда объяснения были в том, что они только въехали и все обустроится, и что, мол, для желающих есть туалет на сцене. И действительно, на сцене стоял скворечник, вроде теперешних туалетов для строителей, и туда то и дело бегали музыканты и посетители. Для красоты, на внешней стороне туалета, висела туалетная бумага на проволочке, видимо, чтобы народ отличал, по-большому, или по-маленькому заходит лишенец. Ну и отлично, раз такие порядки, то и норм: я выбрал момент и поднялся на сцену, а вот и неудачно: дверь закрыта, туалет занят. Я стоял там неизвестно сколько времени, в таких ситуациях время иначе течет. Стучал, спрашивал, молчит товарищ. Я посмотрел на замок, и понял, что открывается просто. Какой-то шариковой ручкой поддел и готово. Внутри сидело огромных размеров лицо кавказской национальности, он очень сильно расстроился и пригрозил что-то там сделать со мной, типа прям здесь закопать. Дальше он выскочил на сцену как шмель жужжащий, и тут вмешался конферансье, быстро и эффективно, крикнув «брейк», развел нас в стороны. Парень меня предупредил, что подождет у выхода в конце.
Ну, дальше все было нормально. Вечер все разгорался по нарастающей, а затем Роман объявил о последней песне и рассказал на сон грядущий отборных пару анекдотов. Стали собираться и выходить, и тут я заметил, что Роман к нам сзади подошел, говорит, давайте до такси доведу, от греха. Вот так мы первый раз встретились, как его звали и что за человек на тот момент было мне не известно. Я на прощание честь ему отдал, как у дембелей принято, сам не знаю, интуитивно как-то, или спьяну. Уже много позже я прочитал его книгу «Лифчик для героя», там есть много всяких занятных историй, в частности, про некоего Гевона. Так вот, я думаю, что в тот раз в «Хали-гали» хорошо отделался. Наверное, Роман намного лучше знал обычаи концертно-развлекательной тусовки. Кстати, на тот момент, Роман уже был совладельцем «Хали-гали», но это не точно.
А дальше: у этой ночи были свои правила и закидоны: мы не успели, и мосты на Неве развели. Клим (условно) стал обзванивать приятелей на предмет переночевать. Мобильные уже были, у меня был Эрикссон с толстой батарейкой, похожей на гробик. Носили их в футлярах, которые крепились к ремню. Нашли нам места в каком-то художественном центре, в здании Кочубея (дом с маврами). Не знаю, что там сейчас. Потом пошел дождь, а город под дождем – совсем другое дело. Мы ехали по чудесному ночному Питеру с Черной речки, и дождь был не Питерский: холодный и мрачный, а светлый и чистый. Утром я побродил по окрестностям, мы выпили кофе, да и вернулись в свой Гранд.
Следующий раз все было наоборот: я знал, что общаюсь с Романом Трахтенбергом, но я его не видел. Он работал на «Русском радио», у него была своя программа, кажется по средам. Два часа юмора. Тогда дела мои шли не очень, поэтому появилось свободное время. Это было в 2005 году: он рассказывал анекдоты и истории, потом рассказывал начало анекдота, и нужно было угадать продолжение в прямом эфире. Или наоборот – он угадывал анекдот в прямом эфире. Еще иногда он проводил викторины с вопросами и призами, вопросы были исторические потому, что спонсором было издательство Ридерз Дайджест. Звонишь в прямой эфир, говоришь – привет Роман, и дальше быстро излагаешь: регламент 30 сек. Кто угадал – книга в подарок. Я у него выиграл два раза, книги вон стоят, особенно ценный «Атлас Всемирной Истории». У него были постоянные слушатели, которые играли с ним каждую неделю. В общем, такого знатока анекдотов, и с такой памятью, свет не видывал. Эти его передачи я слушал год, и он ни разу не повторился, вот ведь как!
Последний раз я с ним пересекался в коридоре «Эхо Москвы». Мы поздоровались, как будто вчера расстались. Говорили пару минут. Я много раз встречался с таким явлением: Лужков и Горбачев, например. Я не знаю, возможно, это какой-то прием, но с Романом есть один момент, мы, когда с ним в коридоре на Арбате расставались, он козырнул мне по-дембельски, значит, тот вечер он определенно помнил.
Его успехи, переезд в Москву, открытие «Трахтенберг-кафе», неудачная женитьба и скоропостижная смерть – это все есть в сети, и не мне судить, нужно ли пить, ругаться матом и работать как вол, или нужно попилить бюджет и купить дачу в Италии. Но вот история с памятником на его могиле стоит упоминания:
Умер он в ноябре 2009 года. Настоящая его фамилия Горбунов. Похоронен на кладбище «Памяти жертв Девятого Января» в Санкт-Петербурге. Дрязги между родственниками за квартиру и наследство привели к тому, что приличный памятник ему поставили только в 2016 году.
Эх, Роман!
- Дед Мороз, выходи! – кричали дети, пританцовывая около туалета.

День рожденья грустный праздник –
Утром у кровати тазик

Для полного счастья всегда чего-то не хватает: то табуретки, то мыла, то веревки
- Доктор, в свои пятьдесят я за ночь могу только один раз
- Ну и что?
- А дядя Вася, которому шестьдесят, говорит, что может шесть раз…
- А у вас язык есть?
- Есть.
- И вы тоже говорите

Армейское фото
26.05.2019