Черное

Сложила ночь свои вороньи крылья.
Сложил оружие дежурный батальон.
Явилось утро, город холодом накрыло,
Дало по окнам ливневой пальбой.

Дрожат от ветра голые деревья,
Дрожит с похмелья одинокий пешеход.
Хрустит стеклом и щебнем и шагам не верит,
Слезами потчуя сухой солёный рот.

Он сторонится всех, кто движется на встречу.
Не хочет мелочи, вопросов, голосов.
Он проклинает щекотавший смехом вечер
И раны, продранные стрелками часов.

Он видит бездны, ямы, голод, зубы, взгляды.
Измятый мнениями, объятиями, толпой,
Отравлен гневом он, насмешками и ядом,
Рекой которого отправился в запой.

Но пробудился на мели среди рассвета,
Что тусклой лампочкой зажёгся в этот раз,
Как в той квартире, где погибшего поэта
Нашли убитым горем через час.

Он прыгал, как в открытую могилу,
В траншею, где идёт состав метро.
И "третьей" рельсы электрическую силу
Едва не смерил, вскипятив разрядом кровь.

Была секунда - он с собою попрощался.
Прыжок падением обернулся на путях.
На тех путях едва с дорогой не расстался,
Себя траншеей, как могилой прекратя.