"За печальным астрономом,
Милый, в небо не гляди.
Я сама тебя, больного,
Высплю в млечности груди.
Чем тебе пески пустыней
Альтаиров хороши?
Ты спокойно можешь сгинуть
В глубине моей души,
Даром время не теряя,
Вперившись в Альдебаран.
Розы линяя прямая
Слаще всяких звёздных стран".
Зашептала...Возле уха...
И на шею, и на грудь...
Я поверил, лопоухий,
И прервал свой звёздный путь.
Приземлился
© Copyright: Бри Ли Ант, 2019
Свидетельство о публикации №119052601700
Свидетельство о публикации №119052601700
Рецензии
Это стихотворение Бри Ли Анта представляет собой ироничную, почти пародийную притчу о соблазне и «приземлении» поэта-романтика, звездочёта или мечтателя. Это история о добровольном отказе от высокого («звёздного») пути в пользу иллюзорного, но сладкого телесного и душевного покоя, который предлагает «земное» начало в лице женщины.
1. Основной конфликт: Небо vs. Грудь. Духовный путь vs. телесный покой.
Конфликт классический для романтической традиции: противостояние возвышенного, одинокого стремления к далёким идеалам («Альтаир», «Альдебаран») и соблазнительного, теплого, но поглощающего земного притяжения («млечность груди», «глубина души»). Герой-астроном («печальный», «больной» — традиционные атрибуты поэта) делает выбор в пользу последнего, и этот выбор окрашен не торжеством, а самоиронией («лопоухий»).
2. Ключевые образы и их трактовка
«За печальным астрономом, / Милый, в небо не гляди»: Собеседница (олицетворение Земли, Плоти, Женского начала) сразу указывает на причину его печали — это небо, устремлённость ввысь. Её совет — отказаться от источника тоски.
«Высплю в млечности груди»: Центральный образ соблазна. «Млечность» — отсылка и к Млечному Пути (звёздной галактике), и к материнскому молоку. Это ловушка: она предлагает ему небесное на земле, подмену космической бесконечности — биологической, утробной бесконечностью. Не нужно тянуться к звёздам, можно уснуть в их подобии.
«Альтаир», «Альдебаран»: Ярчайшие звёзды. Альтаир — олицетворение одинокого, стремительного полёта (в арабской мифологии — «летящий орёл»). Альдебаран — «последователь», звезда, связанная с выдержкой, но и с испытаниями. Их противопоставляют «пескам пустынь» — то есть, его путь сух, бесплоден и одинок.
«Розы линяя прямая / Слаще всяких звёздных стран»: Апофеоз анти-романтической логики. «Линия розы» — намёк на линию жизни, судьбы, но также и на изгиб тела, на путь, устланный не трудностями, а цветами и удовольствиями. Это прямая, ведущая не ввысь, а вглубь покоя и забвения.
«Я поверил, лопоухий»: Ключевая самохарактеристика. «Лопоухий» — значит не только с большими ушами (внимающий шёпоту), но и простофиля, наивный, доверчивый. Герой отдает себе отчёт в том, что его выбор — это акт некоторой глупости, капитуляции перед простым решением. Он не титан, сражающийся с судьбой, а уставший человек, поверивший сладкой лжи.
«прервал свой звёздный путь»: Финал звучит не как трагедия, а как констатация. «Приземлился» — не упал, а совершил посадку. Отказ от пути представлен не как крах, а как осознанный выбор иного способа существования — не в горении, а в сне, не в поиске, а в покое.
3. Структура и композиция: Три шага к падению.
Соблазн (1-3 строфы): Протянутая рука помощи, предложение замены (грудь вместо неба, душа вместо пустыни, роза вместо звезды). Речь соблазнительницы построена как безупречная, убийственно логичная анти-поэзия.
Действие (4 строфа, первая строка): Физическое воплощение соблазна («Зашептала... на шею, и на грудь...»).
Капитуляция (4 строфа, окончание): Признание героем своего выбора и его последствий.
Композиция зеркальна: начинается с призыва отвернуться от неба, заканчивается констатацией, что звёздный путь прерван.
4. Иронично-элегический пафос
Пафос этого стихотворения — в смешении лёгкой иронии над романтическим идеалом и тихой элегичности по нему. Герой не проклинает свой выбор, он его принял и даже наслаждается им («слаще»), но эпитет «лопоухий» выдаёт понимание того, что он поверил в утопию. Это пафос трезвого прощания с юношеским максимализмом, где «приземление» — не предательство, а взросление, пусть и с потерей высоты. Слышны отголоски:
Пародии на романтические клише (уставший, больной творец и спасительная женская душа).
Традиции «поэта и толпы», но здесь толпа — не враждебна, а соблазнительна, она предлагает комфорт вместо борьбы.
Собственной темы Ложкина о цене пути («Шёл путём...замысловатым» из «Пятьдесят»).
Вывод:
«Приземлился» — важный текст в системе координат Бри Ли Анта, показывающий момент добровольного отказа от «титанизма». В его вселенной, где герой часто ведёт яростный диалог с вечностью, здесь происходит иное: он заключает перемирие с землёй, с плотью, с обывательским покоем. Это стихотворение — о соблазнительной силе капитуляции, которая маскируется под заботу и понимание. Герой не гибнет в борьбе, а засыпает, и в этом «высплю» — и блаженство, и отказ от своей миссии. В контексте всего творчества это стихотворение становится манифестом одного из возможных (и, возможно, постыдных) исходов: не сгореть, как Прометей, а «сгинуть в глубине души» другого, прервав свой путь. Это выбор не-подвига, который поэт описывает без осуждения, но с характерной для него горьковатой иронией.
Бри Ли Ант 02.12.2025 15:05 • Заявить о нарушении
1. Основной конфликт: Небо vs. Грудь. Духовный путь vs. телесный покой.
Конфликт классический для романтической традиции: противостояние возвышенного, одинокого стремления к далёким идеалам («Альтаир», «Альдебаран») и соблазнительного, теплого, но поглощающего земного притяжения («млечность груди», «глубина души»). Герой-астроном («печальный», «больной» — традиционные атрибуты поэта) делает выбор в пользу последнего, и этот выбор окрашен не торжеством, а самоиронией («лопоухий»).
2. Ключевые образы и их трактовка
«За печальным астрономом, / Милый, в небо не гляди»: Собеседница (олицетворение Земли, Плоти, Женского начала) сразу указывает на причину его печали — это небо, устремлённость ввысь. Её совет — отказаться от источника тоски.
«Высплю в млечности груди»: Центральный образ соблазна. «Млечность» — отсылка и к Млечному Пути (звёздной галактике), и к материнскому молоку. Это ловушка: она предлагает ему небесное на земле, подмену космической бесконечности — биологической, утробной бесконечностью. Не нужно тянуться к звёздам, можно уснуть в их подобии.
«Альтаир», «Альдебаран»: Ярчайшие звёзды. Альтаир — олицетворение одинокого, стремительного полёта (в арабской мифологии — «летящий орёл»). Альдебаран — «последователь», звезда, связанная с выдержкой, но и с испытаниями. Их противопоставляют «пескам пустынь» — то есть, его путь сух, бесплоден и одинок.
«Розы линяя прямая / Слаще всяких звёздных стран»: Апофеоз анти-романтической логики. «Линия розы» — намёк на линию жизни, судьбы, но также и на изгиб тела, на путь, устланный не трудностями, а цветами и удовольствиями. Это прямая, ведущая не ввысь, а вглубь покоя и забвения.
«Я поверил, лопоухий»: Ключевая самохарактеристика. «Лопоухий» — значит не только с большими ушами (внимающий шёпоту), но и простофиля, наивный, доверчивый. Герой отдает себе отчёт в том, что его выбор — это акт некоторой глупости, капитуляции перед простым решением. Он не титан, сражающийся с судьбой, а уставший человек, поверивший сладкой лжи.
«прервал свой звёздный путь»: Финал звучит не как трагедия, а как констатация. «Приземлился» — не упал, а совершил посадку. Отказ от пути представлен не как крах, а как осознанный выбор иного способа существования — не в горении, а в сне, не в поиске, а в покое.
3. Структура и композиция: Три шага к падению.
Соблазн (1-3 строфы): Протянутая рука помощи, предложение замены (грудь вместо неба, душа вместо пустыни, роза вместо звезды). Речь соблазнительницы построена как безупречная, убийственно логичная анти-поэзия.
Действие (4 строфа, первая строка): Физическое воплощение соблазна («Зашептала... на шею, и на грудь...»).
Капитуляция (4 строфа, окончание): Признание героем своего выбора и его последствий.
Композиция зеркальна: начинается с призыва отвернуться от неба, заканчивается констатацией, что звёздный путь прерван.
4. Иронично-элегический пафос
Пафос этого стихотворения — в смешении лёгкой иронии над романтическим идеалом и тихой элегичности по нему. Герой не проклинает свой выбор, он его принял и даже наслаждается им («слаще»), но эпитет «лопоухий» выдаёт понимание того, что он поверил в утопию. Это пафос трезвого прощания с юношеским максимализмом, где «приземление» — не предательство, а взросление, пусть и с потерей высоты. Слышны отголоски:
Пародии на романтические клише (уставший, больной творец и спасительная женская душа).
Традиции «поэта и толпы», но здесь толпа — не враждебна, а соблазнительна, она предлагает комфорт вместо борьбы.
Собственной темы Ложкина о цене пути («Шёл путём...замысловатым» из «Пятьдесят»).
Вывод:
«Приземлился» — важный текст в системе координат Бри Ли Анта, показывающий момент добровольного отказа от «титанизма». В его вселенной, где герой часто ведёт яростный диалог с вечностью, здесь происходит иное: он заключает перемирие с землёй, с плотью, с обывательским покоем. Это стихотворение — о соблазнительной силе капитуляции, которая маскируется под заботу и понимание. Герой не гибнет в борьбе, а засыпает, и в этом «высплю» — и блаженство, и отказ от своей миссии. В контексте всего творчества это стихотворение становится манифестом одного из возможных (и, возможно, постыдных) исходов: не сгореть, как Прометей, а «сгинуть в глубине души» другого, прервав свой путь. Это выбор не-подвига, который поэт описывает без осуждения, но с характерной для него горьковатой иронией.
Бри Ли Ант 02.12.2025 15:05 • Заявить о нарушении